Драйв - Кейт Стюарт
В старшей школе я халатно относилась к учебе из-за своей одержимости концертами и набрала баллы чуть ниже тех, что требовались для поступления в Техасский университет. Последние два года я вкалывала как проклятая в колледже, чтобы сдать все необходимые предметы и набрать достаточно высокий средний бал для перевода на факультет журналистики. Но это была не единственная причина моего переезда. Остин был Мировой столицей живой музыки. А в сочетании с программой Техасского университета это было идеальное место, чтобы набраться опыта.
У меня были грандиозные планы на будущее.
Планы, которые не имели ничего общего с этим ходячим сексом, солистом группы, за которым я охотилась в Далласе. У меня оставались месяцы лета, чтобы взять себя в руки и продолжить реализацию этих планов, но не было никаких проблем со сбросом накопившегося напряжения, которое я пережила за два года жизни у родителей, пока приводила дела в порядок. Чего мне точно не нужно было, так это шестифутовый3 болван, который все испортит. И я не собиралась ему это позволять. Отнеся это к интрижке, я засунула Дилана в коробку с надписью «Упс». И все же мое несчастное, заблудшее сердце шептало, что между этим фронтменом4 и мной могло бы что-то быть.
Вздохнув, я посмотрела на телефон в ожидании сообщения, которое не придет, и прокляла себя за то, что была такой чертовски наивной. Дилан ослепил меня своей смазливой внешностью и соблазнительным голосом. Он не сбивал меня с толку, не подавлял, но я чувствовала к нему притяжение — к его энергетике и на сцене, и вне ее. Он был простым в общении, забавным и почти ничего не принимал всерьез.
Я полагала, что тоже нахожусь в категории «ничего серьезного». Все его товарищи по группе говорили, что я ему нравлюсь. Я верила им, а не самому источнику и словам, которые он говорил, а они, в основном, касались планов его группы. И это было типично для меня: очароваться его талантом и ослепнуть из-за этого, ведь моим планом было добыть сенсацию за кулисами. Я должна была получить диплом и, надеялась, устроиться в достаточно приличное издание, которое даст мне шанс путешествовать по миру с гастролями. Но мои мечты на этом не заканчивались. Я хотела быть своего рода новатором. Оставить уникальный след. Я бы позволила музыке вести меня. Но мне нужно было быть осторожной, потому что музыка привела меня к Дилану. И после недели без него, его молчание сказало мне: с моей стороны это было увлечение, а для него — способ скоротать время.
Он говорил, а я слушала, а потом мы трахались на его диване. Он был по-настоящему увлечен мной, только когда я стояла прямо перед ним, а теперь у меня не было ни единого шанса на это. Я выставила себя полной дурой, решив, что это нечто большее, и вздрогнула, вспоминая о своих жалких попытках построить что-то реальное между нами. Слово «группи5» пронеслось в голове, пристыдив меня, и я съежилась от самой этой мысли. Больше ни капли не продам своей гордости. Я отказывалась быть причисленной к чертовым группи. Я была писателем, несмотря на мое недавнее группи-подобное поведение. Упс.
— Я завязала с музыкантами, — заявила я сестре, которая внимательно наблюдала за мной со своего места. — Вообще завязала со свиданиями. По крайней мере, на какое-то время. Сейчас не время для этого.
Хотя родителям я сказала, что нахожусь в Остине, я тайком моталась в Даллас и останавливалась у Дилана или друзей между концертами. Теперь, когда я окончательно переехала в Остин, я полностью зависела от сестры.
— Мне нужно найти работу.
Она провела руками по своим длинным темным волосам и собрала их в хвост, пока говорила. С генетикой нам с сестрой повезло. Обе унаследовали светло-оливковый оттенок кожи благодаря нашим наполовину латинским корням, за исключением того, что у нее были темно-карие глаза, а у меня — серые, как у отца, которые иногда меняли цвет в зависимости от моей футболки. Если она была худой, то я — немного плотнее, особенно в бедрах. И пока она одевалась так, будто ходила в престижную школу, я была сплошным рок-н-роллом. Но когда мы вместе входили в комнату, не возникало никаких сомнений, что у нас общие родители.
Прикусив губу, накрашенную розовым блеском, она взглянула на Нила, а затем на меня.
— Хочешь попробовать работать со мной?
— Официанткой? — Я вздрогнула. — Без обид, но ни за что. Из меня получится ужасная официантка. Я найду что-нибудь поблизости и буду ездить с тобой, пока не куплю машину.
Она кивнула. Ее беспокойство было скорее обо мне, нежели о моей ситуации. Но из-за нашего различия в образе жизни я была уверена, что наше соглашение начнет стеснять нас рано или поздно. Она была из тех девчонок, кто рано ложится спать и приходит на работу вовремя, держа всё под контролем. Я же была «совой», которая жаждала живых концертов и очередного куража, и почти всегда опаздывала, если только не бежала в направлении музыки.
— Прости, — тихо сказала я. — Я облажалась, Пейдж. Меня немного занесло. — Я проглотила свою задетую гордость. — Я скоро съеду, обещаю. — Мой голос дрогнул, когда мы подъехали к въезду в комплекс и остановились у знака «Стоп».
— С тобой все будет в порядке. Ты ведь знаешь, да? — Не любительница проявлять нежности, она положила ладонь мне на колено ровно в тот момент, когда какой-то парень открыл заднюю дверь и сел рядом со мной.
Я отшатнулась и изучающе уставилась на него, пытаясь запомнить детали для полиции, пока во мне одновременно сработали инстинкты «бей или беги». Он рассматривал меня с не меньшим интересом.
Запаниковав, я обратилась к незнакомцу:
— Чем мы можем тебе помочь?
Полные, клюквенного оттенка губы изогнулись в ухмылке, пока он изучающе рассматривал меня.
— Не знаю, сестренка, а ты можешь мне помочь?
Пейдж хихикнула, глядя на мое возмущенное лицо:
— Стелла, это Рид. Я же тебе про него рассказывала. Говорила, что он здесь живет, помнишь?
— Помню, — соврала я. На самом деле, нет. Я была слишком занята
