Приручить "Демона" - Рада Мэй

- Почему, я бы сразу приехал! Но ты даже на звонки не отвечала, - пробормотал стушевавшийся бывший, кажется, наконец, сообразив какую глупость сморозил.

- И что? Приехал бы, если бы захотел! А теперь - поздно! Поезд ушёл. Я остыла, как ты и хотел! Так что прощай, а цветы подаришь папочке - на юбилей!

Если у меня раньше ещё оставались какие-то призрачные надежды и сомнения на его счёт, нахлынувшее волной разочарование, уничтожило их окончательно. С трудом удержалась от желания выхватить букет и съездить им пару раз по наглой физиономии. Мало того, что изменил, так ещё и пренебрёг, как чем-то незначительным, неважным. Мне такого счастья даром не нужно, я не Маша - бегать за парнем, унижаться и прощать ему все грехи не собираюсь!

Обошла растерявшегося Макса и села в машину.

- У тебя что, кто-то есть? - с обидой и недоверием в голосе спросил Гаевский, вынудив пренебрежительно хмыкнуть.

Макс, похоже, не сомневался, что, увидев его, такого замечательного, я мгновенно всё забуду и прощу, а к вот такому повороту оказался совсем не готов. Даже грустно стало - мы так долго были вместе, а он до сих пор совершенно меня не знает.

- А вот это тебя уже не касается, дорогой! - помахала ему рукой и, развернувшись, поехала к Климовой, о которой весьма кстати вспомнила. Домой пока лучше не заходить - с этого типа станется назойливо торчать под окнами и нервировать своим видом.

ГЛАВА 18

Визит к Маше окончательно убедил в правильности моего поступка. Она по-прежнему выглядела жалко и убивалась по своему Лёвушке. Я ей уподобляться не собиралась, но состояние подруги вызывало тревогу. Климова даже на рассказ о сообщении с шаром не реагировала, зато то и дело порывалась бежать к Свиридову - просить прощения непонятно за что.

Пришлось везти её к себе на профилактическую промывку мозгов, чтобы глупостей не наделала. Гаевского рядом с домом не было. Ну кто бы сомневался! Не променяет же он папочкин юбилей на очередную безуспешную попытку добиться моей благосклонности. Настроение испортилось окончательно.

Когда вечером позвонил охранник и сообщил, что ко мне пришёл посетитель, я, признаться, сначала подумала, что это всё-таки вернулся Макс, но на экране видеофона возникло другое знакомое лицо.

Я пребывала в таком шоке, что не сразу разобрала слова охранника и только после повторенного трижды вопроса разрешила впустить нежданного гостя, мысленно гадая, что от меня могло понадобиться Демьянову?

***

Осознав, что историк с минуты на минуту войдёт сюда, я в панике осмотрелась, лихорадочно соображая, стоит ли его впускать и куда вести?

В гостиной спала Маша. Я плеснула ей в кофе совсем немного коньяка для успокоения нервов, а когда отвлеклась, она уже по личной инициативе выдула почти четверть бутылки и в течение часа вырубилась.

В моей комнате бардак - в последнее время всё как-то не до уборки. Комната мамы - тоже не вариант. Белая с позолотой мебель и уродливая по моим меркам кровать с балдахином (вот такой у нашего знаменитого психолога странный вкус) превратили её в будуар наложницы шейха. Остаётся кухня. Хорошо, что там посудомоечная машина и в раковине нет горы немытых тарелок, только пара кофейных чашек завалялась.

Тут я увидела своё отражение в огромном настенном зеркале и чертыхнулась. Видок у меня был ещё тот - по-домашнему уютный, но нелепый: разноцветные гетры до колен, любимая растянутая жёлтая футболка с изображением чёрной кошки и короткие потёртые джинсовые шорты.

Эх, права была мама, когда говорила, что женщина в любое время дня и ночи должна выглядеть на все сто. Но сейчас переодеваться уже некогда, да и ни к чему. Красоваться перед Демьяновым я не собиралась, хотя, признаться, его появление взволновало. Машинально пригладила растрепавшиеся волосы и открыла дверь.

Демьянов в куртке накинутой поверх неизменного строгого костюма и с чёрной борсеткой в руках выглядел так, словно только что пришёл с пары, хотя часы отсчитали начало девятого. А вот взгляд у него был другим - непривычным, неуниверситетским. Во всяком случае, с таким волнением и тревогой он на меня ещё никогда не смотрел. Прямо ощупал глазами с ног до головы.

Почувствовав себя насекомым под микроскопом, невольно одёрнула шорты и выдавила:

- Здрасьте, что случилось?

- Здравствуй, - небрежно кивнул историк, - войти можно?

- Зачем? - цель его визита была непонятна и это смущало. Надо же хоть понимать, к чему готовиться. Может, опять в чём-то обвинить собрался.

- Сама же в гости приглашала, - напомнил Демьянов.

Он помедлил пару секунд, а потом вошёл, бесцеремонно оттеснив меня в сторону. Разулся, снял куртку и по-хозяйски повесил её в приоткрытый шкаф-купе. Я отстранённо наблюдала за Демоном, удивлённая таким дерзким поведением. Вот так ботаник! И что мне с ним делать?

- Я ночью приглашала. Вы что-то рановато, - напомнила не слишком дружелюбно и со вздохом закрыла дверь. - Так что произошло?

- Это ты мне расскажи, что произошло и что вот из этого правда? - он достал из борсетки газету с хорошо знакомой мне статьёй и сунул в руки.

Брезгливо поморщилась, увидев сей шедевр жёлтой прессы в очередной раз, и неохотно махнула в сторону кухни:

- Проходите туда.

Без особого энтузиазма поплелась следом. Ситуация была странной, и я не знала, как себя с ним вести, а когда увидела, на что смотрит на мгновение застывший в проёме двери историк, мысленно застонала. Чёрт! Початая бутылка коньяка всё ещё стояла на столе. Прекрасно! Теперь он меня ещё и в алкоголички запишет!

Демьянов медленно обернулся, снова внимательно осмотрел меня, видимо, в поисках признаков опьянения