Шрамы - Вера Холлинс
Мейсену было нелегко, и чем больше я думала обо всех его аспектах, тем больше мое предвзятое представление о нём расплывалось, превращаясь во что-то, с чем я не знала, как справиться, — в нечто среднее.
Теперь я осознаю, что мой родной брат сталкивался с подобной ситуацией. Также я понимаю, что никогда не проявляла к нему должного сострадания. Я была слишком занята жалобами на него и напоминанием о его недостатках, чтобы задуматься о том, что всё, чего он действительно хотел от нас, — это поддержка.
Да, жить с ним было нелегко, и мы столько раз пытались помочь ему и направить его, но было ли этого достаточно? Когда же наши усилия стали не достаточными?
— Я не могу тебе этого сказать, — произнес Элай, прерывая мои мрачные мысли.
— Я понимаю. Это потому, что он мне не доверяет?
— Да, именно так.
— Хорошо. Тогда не мог бы ты рассказать мне ещё кое-что?
— Хорошо, — ответил он с некоторой настороженностью в голосе.
— Просто имей в виду, что если я буду слишком любопытна, ты не обязан отвечать. — Он кивнул, и я спросила: — Как ты стал парализованным?
Он казался неуверенным, стоит ли мне говорить.
— Хорошо, я расскажу тебе, но поскольку это тоже связано с Мейсеном, пожалуйста, не используй это, чтобы навредить ему или сказать что-нибудь кому-то. Пожалуйста.
Его мольба глубоко тронула меня, как и уязвимость, отразившаяся на его лице. Я вздрогнула и отвела взгляд, чувствуя себя последней из тех, кто когда-либо задумывал использовать то, что рассказал мне Эли, против Мейсена. Новая волна вины охватила меня из-за моих прошлых намерений, напомнив, что совсем недавно я была готова это сделать. Я была так увлечена тем, чтобы вымазать Мейсена в грязи, что даже не подумала о последствиях и о том, кто еще может пострадать в процессе.
Я встретилась с ним взглядом, пытаясь своим серьезным выражением лица передать, насколько я искренна.
— Я обещаю, что не буду.
Он с облегчением улыбнулся.
— Спасибо. Когда это произошло, мне было десять лет. Мы с Мейсом и нашей мамой сидели в машине на заднем сиденье. Она была за рулём и рылась в своей сумочке. Я помню, что она искала сигареты.
Гнев захлестнул меня.
— Значит, она не следила за дорогой, — сказала я, уже догадываясь, чем всё закончится.
Он кивнул.
— В этот момент я уронил свой телефон на пол и отстегнул ремень безопасности, чтобы дотянуться до него. Она была слишком увлечена своими поисками, чтобы заметить приближающуюся машину, и начала тормозить слишком поздно.
Я сжала камень, который держала в руке, охваченная гневом на их мать. Я могла представить себе этот момент — момент, когда всё становится предельно ясным и понимаешь, что твоя жизнь уже никогда не будет прежней, но думать, что всё это произошло из-за небрежности их матери…
Он посмотрел на небо, его глаза остекленели, когда он вспомнил тот момент.
— Мы столкнулись с той машиной, и поскольку я не был пристегнут ремнём безопасности, я ударился о крышу машины и сломал шею, — сказал он с печальной улыбкой. — Одной крошечной трещины достаточно, чтобы сломать всю твою жизнь. Удивительно, не правда ли?
Я внимательно наблюдала за ним. Моя кровь закипала от гнева из-за несправедливости всего этого, особенно в таком юном возрасте. Я не хотела жалеть его — это было последнее, что ему нужно, но мне было больно видеть, что он пережил столько боли.
— Она вызвала цепную реакцию, и другой автомобиль врезался в нас сзади, разбив заднюю часть нашей машины. Мейсу повезло, что он отделался лишь незначительными травмами, потому что если бы этот внедорожник нанёс чуть больше повреждений… — поморщился он.
Увидев шрамы на его спине, я почувствовала, как в груди что-то сжалось.
— Он получил шрамы в результате аварии? — Спросила я.
— Да, заднее стекло разбилось, и осколки упали на него, когда в нас врезался внедорожник, — ответил он.
Я стиснула зубы, воспроизводя эту картину. Боль пронзила меня, когда я подумала о том, через что ему пришлось пройти. Его тело было покрыто десятками крошечных шрамов. Интересно, сколько осколков стекла ранило его?
— А что случилось с вашей матерью? — Спросила я.
— У неё на груди были синяки от подушки безопасности, но в остальном она была в порядке, — ответил он.
Несмотря на то, что с ней всё было хорошо, я была очень зла на то, что она пережила это невредимой, в то время как ее детям повезло меньше. Стоили ли сигареты того?
— Водители получили несколько травм, но они были несерьёзными, а пассажиров не было. В общем, я выбрал более короткий путь, — ответил он, пристально глядя на меня. — Итак, теперь ты знаешь, что произошло.
Я потерла лоб, чувствуя усталость и тяжесть на сердце.
— Как необычно, что ты хочешь стать автогонщиком после такой серьезной аварии. Ты не боишься?
— Немного, да. Но я всегда любил автомобили и мечтал участвовать в гонках с самого детства, как и Мейс. Кроме того, Мейс однажды сказал, что для того, чтобы стать сильнее, нужно встретиться лицом к лицу со своими страхами. Так что, если мне когда-нибудь представится возможность участвовать в гонках, я не хочу, чтобы страх останавливал меня.
Я позволила камню упасть на землю, раздраженная тем, что обнаружила еще один факт в пользу Мейсена. Если так пойдет и дальше, он станет настоящим героем.
— Вау. Он настоящий философ, не так ли? — Пробормотала я себе под нос.
Элай улыбнулся с восхищением и нежностью.
— Мейс — мой кумир. Ты знала, что он уже участвует в гонках?
Я замерла. Элай был осведомлен о деятельности банды Мейсена?
Он принял мое молчание за восхищение.
— Да, он участвует в гонках на местной трассе и поддерживает нас на заработанные деньги. Он один из лучших гонщиков в округе, по крайней мере, так он утверждает, — произнес он с застенчивой улыбкой.
Я внимательно наблюдала за ним.
— И ты не против, чтобы он участвовал в гонках… вот так? — Спросила я.
Его губы сложились в смущенную линию.
— А почему я должен быть против? Это не похоже на нелегальные гонки, — ответил он.
Я нахмурила брови. Значит, он не знал. Если Мейсен не рассказывал ему о незаконных гонках, то можно с уверенностью предположить, что Элай
