Дабл Ю: служебный роман (СИ) - Жилло Анна

Ох, бля, как же я его понимал-то! Но помочь ничем не мог.

После работы ехал домой, ужинал и тупо пырился в телевизор. Как вариант — махал гантелями. Абонемент в спортзале продлевать не стал, чтобы не встречаться там с Настей. С ней все закончилось еще в ту самую пятницу, когда был у Юли.

До этого не звонил и не писал целую неделю. Стоило ей на секунду показать свою настоящую мордочку, и все желание как отрезало. Понимал, что некрасиво, но не мог себя заставить. Настя позвонила сама и спросила со злой обидой:

— Что, Юра, твой друг так и живет у тебя?

— Нет, — буркнул я, втискивая машину в узкую щель между двумя припаркованными.

— Значит, просто не нашлось на меня времени? Даже чтобы позвонить?

— Настя, извини, но давай уже на этом закончим. Совсем закончим.

Вот тут-то все и вылезло. Роскошный театральный монолог на тему, что все мужики сволочи, скачешь перед ними на задних лапках, из-под себя выпрыгиваешь, изображаешь хер знает что, а они…

— Настя, а может, просто не надо ничего изображать? — устало оборвал я и нажал на отбой. А потом закинул ее номер в черный список.

Было мерзко, но как будто вычистил гнойный нарыв. Подергает — и перестанет.

Уж лучше и правда ручками. Все равно никакой радости, хоть так, хоть эдак. Но ручки хотя бы претензий не выкатывают.

Надо же, как все меняется. Раньше в панике отпихивал от себя любую возможность полюбить. Наверно, и с Милкой ничего не вышло, потому что слишком близко к этому подошел и испугался. А теперь простосекс уже не катит, даже очень качественный и в комплекте с обедом на столе.

Когда Юля вдруг написала, я не сразу поверил. Перечитал раз пять.

Переезжает? Помочь с вещами? Правда, что ли?

Какой же это был кайф — делать что-то для нее, видеть радость и благодарность в ее глазах. Сидеть рядом, разговаривать, смеяться. Как будто и не было всей этой мути между нами.

Но… она была. И поэтому будущее пряталось в густом тумане.

Вечером я написал Юле — наудачу. И вот чудо — галочки поголубели, она ответила. С того дня мы снова стали переписываться, как в начале марта. Обычно вечером, иногда и днем. Болтовня ни о чем, а улыбка расползалась шире плеч. Очень хотелось напроситься в гости. Может, она даже и пригласила бы, но я буквально хлопал себя по рукам.

Почему?

Тогда, весной, именно с ее пинка нас разнесло на противоположные концы вселенной. По той причине, которую озвучила, или, может, уже знала, что беременна, — неважно. И теперь, если она хотела нового сближения, шаги навстречу должны были делать мы оба. По очереди.

Но было еще кое-что, и гораздо серьезнее. Именно об этом я сейчас и думал.

Ее беременность. От парня, с которым они не один год были вместе.

Я смог перешагнуть через ревность, хотя это оказалось непросто. Очень непросто. И даже то, что он был конкретным мудаком, немногое меняло.

Я смог перешагнуть через то, что беременные женщины для меня были чем-то таким… антиэротичным. В конце концов, это всего лишь девять месяцев. Да, я хотел Юлю даже сейчас, когда — если объективно! — она выглядела не слишком привлекательно. Совсем не привлекательно. Но я-то видел ее другой. Такой, какой увидел впервые и влюбился по уши. Так что живот, отекшие лодыжки и синяки под глазами меня не пугали.

Оставалось главное. Ребенок.

Я и отцом собственного ребенка мог представить себя с огромным трудом, а тут ребенок вышеозначенного мудака! Но вариантов не было. Если вдруг выпадет шанс быть с Юлей, придется не просто принять его как часть ее самой, но и полюбить. Иначе даже затеваться не стоит, все равно ничего не выйдет.

Смогу ли — вот вопрос.

Пискнул телефон.

«Юрка, мне сейчас узи сделали. Мальчик!!!»

«Класс! А ты кого хотела?»

«Да мне все равно, но я почему-то так и думала, что мальчик. Артем».

Вот так… Мальчик Артем. Хоть бы рыжий получился, что ли. Уже было бы легче… наверно.

Как в анекдоте: «Хочу ли я? Могу ли я?»

В общем, сплошная магнолия.

По прогнозам врачей Юля должна была родить тридцатого ноября — сегодня.

«Не похоже, что собирается, — написала она утром. — Ну хоть головой вниз повернулся, уже хорошо».

«Юля, а может, ты слон? У них беременность, вроде, двадцать месяцев».

«Двадцать два. Нет, не хочу быть слоном. Еще больше года ходить с пузом?! Издеваешься?»

«Совсем немножко. Ладно, меня Сам ждет. Держи в курсе».

В течение дня никаких новостей не появилось. Видимо, парень решил, что в этом мире слишком много проблем, и как мог оттягивал приобщение к ним. У меня тоже проблем хватало, в том числе рабочих. Прилетела очередная жалоба, и я засиделся с документами до вечера, чтобы свести дело к досудебной претензии. После прошлогоднего фиаско приходилось досконально обгладывать каждую мелочь, лишь бы избежать повторения. Добил, потянулся, на всякий случай набрал Макса: вдруг еще не ушел.

— Заканчиваем, — пробурчал он. — Не подкинешь нас с Ниной до метро? Я без машины сегодня.

— Подходите на парковку. Я уже одеваюсь.

Когда я приходил к ним пить кофе, все было не так явно. Нина сидела за столом, делала свою работу, и только воровато-быстрые взгляды украдкой, то с одной стороны, то с другой, выдавали взаимный интерес. Причем взаимный… без взаимности. На полпути он натыкался на прозрачное стекло и падал, как залетевший в комнату воробей. В общем, все один к одному, как было у нас с Юлей.

Сейчас, когда я увидел их рядом, стало очевидно, что до критической массы уже совсем немного. Еще чуть-чуть — и будет взрыв. Они шли к машине на расстоянии, словно и не вместе, молча, но как только сели, показалось, будто воздух сгустился настолько, что стало трудно дышать.

— Юлька мне сейчас написала, — сказала Нина, когда мы выехали со стоянки. — Срок у нее сегодня, но пока еще ничего.

— Ну… срок дело такое, — возразил Макс. — Приблизительное. Родит, куда денется.

Я молчал, глядя на дорогу. О нашей с Юлей переписке даже ему ничего не говорил, словно боялся сглазить. А переписка между тем стала очень даже оживленной, но при этом оставалась абсолютно нейтральной, чисто приятельской. Как будто мы оба встали на паузу.

Я понимал, что она наверняка думает о том же, о чем думал месяц назад я, сидя в «Мишке». Не только о том, буду ли я, как и раньше, трахать все, что шевелится. Еще и о том, смогу ли принять ее ребенка. Для нее это намного важнее и острее. И важнее, чем для меня. Вот только для Юли он объективная реальность, а для меня еще абстракция. Все размышления на эту тему — тоже. И пока не увижу его, так и останется.

До дома Нины по пустым улицам доехали минут за пять.

— До завтра, — бросила она коротко и вышла.

— Ты торопишься? — мрачно спросил Макс, глядя, как Нина открывает дверь парадной.

— Нет, а что?

— Может, посидим где-нибудь? А то меня сейчас, блядь, на тряпки порвет. Или я сам кого-нибудь порву. Может, даже Зойку, когда домой приду.

А было бы, кстати, неплохо, подумал я, но оставил эту мысль при себе.

— Давай. Можем в «Сундук» пойти. Или в «Хачапури и вино». А тебя дома не потеряют?

— Да насрать. Я предупредил, что у нас аврал, буду приходить поздно. Прикинь, один раз заявилась сама вечером. Часов в семь. Проверить, чем же я занимаюсь. И Противный ее пропустил, даже не позвонил. А там, вот обидка, мы сидим втроем и работаем. Давай в «Хачапури».

Приткнуть машину на Маяковской — тот еще квест, но мне повезло. И столик свободный нашелся. Сели, заказали.

— Что, все так плохо? — аккуратно подтолкнул я разговор, разрезая хинкалину с сулугуни.

— Знаешь, я только матом могу, а матом не хочется, потому что люди вокруг.

— Ну я понял.

— Да чего ты там понял? — Макса бомбануло с места. — Она раньше хотя бы со мной разговаривала. А теперь вообще ноль. Полный. Только по работе. И смотрит так, будто я ее любимого кота задавил.

— Ну… когда она уверена, что ты не видишь, совсем по-другому смотрит. Поверь. Я видел.