Фальшивый рыцарь - Милена Янг
Мелани обожгло резкой вспышкой ревности. Горькое чувство накрыло ее целиком, ошеломило.
«Успокойся. Он не твой… не твой парень», – попыталась она привести себя в чувства.
«Что значит не мой? Он мой. Мой муж».
Попытка провалилась.
– Но, задумываясь об этом теперь… я понимаю, что мы никогда бы этого не сделали. Мне кажется, я всегда видел в ней скорее сестру.
Мелани выдохнула. Узел, сдавивший грудь, развязался. Ладно. Хорошо. С этим она может справиться.
– А она тебя любила?
– Думаю, я ей нравился. Но это не была та любовь, которую я вижу, глядя на своих родителей. Скорее, детская влюбленность. Чистое, невинное чувство.
– Где эта девушка сейчас? – спросила Мелани, но, заметив, как он нахмурился, тут же поспешила добавить: – Если тебе не хочется об этом говорить, я не настаиваю! Не считай себя обязанным, я просто…
– Такая малышка. – Он ухмыльнулся, прерывая поток ее бессвязной речи. – Все хорошо, детка. Ты всегда будешь для меня в приоритете, фея Драже. Я расскажу, потому что полностью тебе доверяю.
Она затаила дыхание, когда его ладонь нашла ее руку и крепко сжала, словно Рэт пытался набраться смелости, сил.
– Она умерла еще подростком, – с трудом выдавил он.
– Должно быть, тебе тяжело пришлось… Потерять близкого друга – ужасное испытание. Мне очень жаль, Рэт.
Он отстраненно кивнул.
«Особенно если близкий друг умер так, как она…» – прибавил он про себя.
– Ты очень по ней скучаешь? – спросила Мелани и вздрогнула. Ее пронзило ощущение дежавю. В чем дело?..
Почему ей кажется, что она уже говорила об этом с Рэтом? Она словно заранее знала его ответы, словно уже произносила эти самые слова утешения… Девушка силилась вспомнить, но никак не могла. Нет. Рэт точно не рассказывал ей об этом. Тогда почему… Откуда это странное чувство?
– Однажды кое-кто сказал мне… что, пока мы помним ушедшего, он будет жив в нашем сердце. Мне нравится в это верить.
«Ты. Эти слова сказала мне ты, Тыковка».
– Мой папа так говорил о маме, – вздохнула Мелани.
– Тебе ее не хватает? Ты никогда не рассказывала о том, что с ней случилось. Но если тебе больно вспоминать об этом, то не стоит.
– Нет, все в порядке. Ты поделился со мной. Будет справедливо, если я тоже с тобой поделюсь. – Мелани слабо улыбнулась ему. – Ведь я тоже доверяю тебе, Рэт.
– Моя смелая девочка. Ты всегда можешь делиться со мной всем, что тебя тревожит. Каждый раз, когда тебе грустно, ты можешь со мной поговорить. Твои чувства действительно важны для меня.
Его ласковый взгляд придал ей храбрости. Мелани прерывисто выдохнула и закрыла глаза.
– Маму убил сумасшедший, сбежавший из клиники. – Ее ладонь дрогнула. Рэт мягко, нежно погладил костяшки ее пальцев, удерживая ее руку в своей. – Однажды я вернулась домой из балетной школы и нашла ее мертвой.
– Как он пробрался в дом?
– Мы жили напротив психиатрической больницы. Тот человек – он был болен шизофренией – пробрался к нам через окно. Как я потом узнала, он… его уже судили прежде за попытку убийства брата. Его признали невменяемым и поместили в больницу. Когда у него наступила острая фаза галлюцинаций, он вломился в нашу гостиную – она была на первом этаже – и сделал это… Убил мою маму. – Мелани тяжело дышала, ладони похолодели, ее трясло так сильно, что чуть не подкидывало на месте.
Кровь. Так много крови. Пальцы утопают в ней. Она трясет маму, зовет ее, кричит, но та не открывает глаза.
– Иди ко мне, фея Драже. – Рэт придвинулся к ней и крепко обнял: она дрожала. – Я с тобой, моя девочка, – ласково произнес он.
Рэт держал ее в объятиях до тех пор, пока ее не перестала бить дрожь.
– После этого начался кошмар. Прежде чем его нашли… Меня таскали в полицию, я давала показания. А в школе… Ты же знаешь, дети любят найти слабого и добить его окончательно. Я стала для них мишенью. Все называли меня убийцей, потому что я нашла маму. В школе все шептались у меня за спиной, распространяли самые омерзительные слухи. Так было до самого суда, до того, как этого психопата поймали. Он покончил с собой в тюрьме.
Рэт сжал зубы. Ему ли не знать, какими тошнотворно жестокими могут быть подростки. Хуже диких животных. Намного хуже.
– У тебя были друзья, там, в Норвегии?
– Да… Но все они от меня отвернулись. Никто не хотел открыто меня поддержать. Некоторые смотрели с сочувствием, но большинство… со страхом и презрением. После суда, после того как убийцу поймали, одноклассники, конечно же, извинились передо мной. Но мне это уже не было нужно. Всему свое время. Их извинения пригодились бы девочке, которая потеряла маму. Но тогда рядом не оказалось никого, кто бы ее поддержал.
– А как же твой интернет-друг? – тихо спросил Рэт, ласково гладя ее по волосам.
Мелани со вздохом положила голову ему на плечо. Его прикосновения словно забирали саднящую боль, пульсировавшую в каждой клеточке ее тела.
– Мы перестали общаться, я пропала из Сети. Я тогда была вымотана, не видела смысла в жизни. Мне не хотелось ни с кем делиться, понимаешь?
Он прекрасно понимал. Он точно так же поступил с Марком. Держал все внутри, под надежным замком. Позволял всему пережитому медленно разлагаться. И разрушать их дружбу.
– Проще было запереть это в себе. Хаулу и так пришлось тяжко, он… – Она прикусила язык. Неважно, что они больше не друзья, но выдавать чужие тайны Мелани не собиралась. Даже если этот придурок Хаул бросил ее после стольких лет дружбы. – Он пережил много неприятных вещей.
«И это еще мягко сказано», – невесело согласился Рэт.
– Понятно. Ты до сих пор его любишь? – Он обхватил лицо Мелани руками, заглянул в ее блестевшие от слез глаза. Он смотрел на нее так серьезно, словно ее ответ очень много для него значил.
– Нет, я его ненавижу. Он бросил меня. Нарушил обещание. – И она сердито засопела.
– Ты так мило злишься. – Рэт наклонился и чмокнул ее в кончик покрасневшего носа. – А что, если бы Хаул сейчас оказался здесь, перед тобой? Что бы ты тогда сделала?
«Она точно скажет, что поцеловала бы его. Ведь Тыковка так долго пускала по нему слюни», – подумал Рэт.
– Я бы подошла к нему…
Рэт с любопытством приподнял бровь, словно
