Тайна от Бывшего - Екатерина Белая

Я капец как истосковался по жене и сыну. Пусть все остальные лесом идут.

Бросаю тачку на парковке, быстро поднимаюсь на нужный этаж и открываю дверь квартиры, стараясь не шуметь.

Это раньше я мог с грохотом заваливаться в дом. Сейчас всё иначе. Данька своим появлением внёс коррективы, и теперь в квартире царит спокойствие и умиротворённость.

Мне это по кайфу.

Тихая семейная атмосфера дарит покой, который больше нигде не найти. Наполняет силой. Согревает.

Вот и сейчас, застыв на пороге спальни, я чувствую, как внутри разливается уже знакомое тепло. Мышцы расслабляются, а из головы вылетают все мысли, связанные с внешним миром.

Втягиваю носом детский запах, который витает в комнате. Смесь ванили и молока.

Я безумно соскучился по этому уже родному аромату. Он будто исцеляет меня изнутри. Восстанавливает после долгой дороги.

Вижу, что мои спят. Лисёна свернулась клубком на кровати. Малой у себя в люльке сопит.

Подхожу к детской кроватке, и залипаю, разглядывая сына.

Подрос, пока меня не было. И щёки пухлее стали. Но всё равно совсем ещё кроха. И такой сладкий, что хочется схватить его и зацеловать с головы до ног. И нос этот малюсенький, и светлый пух на макушке, и каждый мягкий пальчик.

Так я и сделаю. Но позже. Сейчас не хочу тревожить крепкий детский сон.

— Максим? — слышу шепот и оборачиваюсь.

— Привет, — расплываюсь в улыбке, глядя на свою красавицу-жену.

А она соскакивает с кровати и уже через секунду повисает на моей шее.

— Наконец-то ты дома! — радуется она. — Как же я соскучилась!

И обнимает крепко. Отчаянно. Словно мы не виделись не неделю, а целую вечность. И я обнимаю её так же. Потому что тоже чертовски соскучился.

Хочу сказать ей об этом, но близость Лисёны ударяет в голову. Пьянит.

Пытаюсь контролировать себя, но мои руки уже скользят по стройному телу. Проходятся по тонкой талии и, опустившись на округлые ягодницы, сминают упругую плоть.

Нетерпеливо накрываю сочные губы своим ртом и мычу от кайфа.

Сладко. Вкусно. Я сейчас её сожру.

Слепну от желания, окатывающего тело горячей волной. Чувствую, что Лисёна тоже горит, и уже предвкушаю крышесносный секс.

Как вдруг комнату наполняет детский плач, который конкретно меня обламывает и вынуждает оторваться от желанных губ.

— Даня-я-я… — тяну вымученно и жалобно.

Клянусь, мне самому сейчас хочется разрыдаться.

Я так ждал момента, когда Лисёна наконец окажется в моих руках. Ждал её нежности. Ласки. Любви.

Но желания сына в приоритете.

Поэтому я с неохотой выпускаю его мамочку, не забыв слегонца шлепнуть её чуть пониже спины. А после падаю на кресло и откидываюсь на спинку, пытаясь унять адскую ломоту в теле.

— Последние три дня его животик беспокоит, — делится Вика, беря малого на руки. — Я капли дала. Сегодня уже лучше.

— Ты не говорила об этом, когда мы созванивались.

— Потому что ничего страшного не случилось. Обычные колики. Я не хотела тебя волновать.

Раздраженно тру глаза, подавляя тяжёлый вздох. Потому что мы это уже проходили.

Не хотела волновать…

А сама но-любому сходила с ума от волнения. Переживала всё в одиночку, думая, что этим облегчит мне жизнь.

— Я же просил, чтобы ты так больше не делала. Ты должна беречь себя, а не меня.

— Со мной всё нормально, — улыбается она, прикладывая сына к груди, и меняет тему: — Как дорога прошла? Хорошо?

Киваю, внимательнее присматриваясь к жене.

Устала маленькая.

Под глазами тёмные круги залегли, лицо бледное, плечи поникшие.

Со сном у неё в последние дни явно была напряженка. Данька все силы вытянул. Но не смотря на это она нежно улыбается, глядя на него. А я залипаю на светящемся любовью лице, и в который раз убеждаюсь, что Лисёна — это самое лучшее, что могло случиться в моей жизни.

Она замечательная мама, идеальная жена. И в ней столько любви, что она без остатка растворяется в этом чувстве. Слепо. Порой даже безрассудно.

Но мне не нужны такие жертвы.

Для меня важно, чтобы Вика была здорова и счастлива.

Когда я надел кольцо на её безымянный палец, то поклялся, что сделаю для этого всё возможное.

— Пойду переоденусь и руки помою, — сообщаю, поднимаясь на ноги. — После кормления отдашь мне Даньку, а сама ляжешь спать.

— Но ты ведь только приехал. Тебе отдохнуть надо, и я хотела на стол накрыть. Там всё готово…

— Мы сами разберёмся, — заверяю, поймав взволнованный взгляд. — Не спорь. Ладно?

Вика растерянно кивает, и я иду приводить себя в порядок. А вернувшись, неукоснительно следую плану — забираю сына и, пресекая возражения, выпроваживаю жену в соседнюю комнату.

— А с тобой у нас сейчас будет серьёзный разговор, — строго обращаюсь к малому, положив его перед собой. — Ты зачем маму нашу вымотал? — грозно нахмуриваю брови. — Она у нас одна. Её беречь надо, а ты что устроил?

В ответ Данька лишь хлопает зелёными, как у матери, глазами и улыбается мне беззубым ртом.

Удержать на лице строгость не получается. Мои губы сами собой растягиваются в улыбке, и я целую маленькие ладони, умиляясь крохотным пальцам.

Данька — моя гордость. Я до сих пор не верю, что причастен к созданию этого чуда.

Он чистый и светлый, как Лисёна. Но внешне похож на мелкого меня. Только цвет глаз взял от Вики.

И, да, рядом с ним я превращаюсь в мягкотелое существо — факт. Но судя по моим пацанам, которые тоже недавно стали отцами, я такой не один.

Вагнер вон песни поёт мелкому, если верить рассказам его жены. А Царёв, походу, так кайфанул от отцовства, что сразу второго ребёнка заделал.

Теперь они с Машкой девчонку ждут. Тоже отлично. А то одни пацаны в компании рождаются. Никакого разнообразия.

— Мне кажется, или у нас проблемы? — с подозрением веду носом и заглядываю в памперс сына. — У-у… Пошли мыться.

Подхватываю Даньку на руки и несу его в ванную, уверенно разруливая ситуацию с грязной попой.

Уход за мелким для меня обычное дело. Я с первых дней включился в процесс, желая разгрузить Вику, и не вижу в этом ничего стрёмного.

Не понимаю, как некоторые мужики морозятся от своих детей. Меня всего семь дней не было дома, и уже кажется, что я пропустил всё самое важное.

Поэтому я кайфую, проводя время с сыном, и нормально справляюсь со всем, кроме кормления. С этим важным делом мы заглядываем к нашей мамочке. И после последнего раза Данька засыпает, погружаясь в крепкий ночной сон.

А я сразу иду