Хорошая жена - Кира Романовская

- Ты не подумай, я встречался и со свободными женщинами, просто у меня есть опыт и я предпочитаю делать всё правильно, чтобы тебе и мне было комфортно.

Адель обняла его, прижимаясь к крепкой груди, ей было комфортно и хорошо, что ещё надо для счастья?

*****

Госпожа Бахтиярова вернулась домой под вечер на такси, с пакетами, где были подарки от другого мужчины. Она так и не проверила телефон, чтобы подольше не выходить из этого состояния, которое только вчера начала чувствовать - лёгкость бытия. Сыновей можно было забрать от матери чуть позже, а куда ей ещё торопиться?

Когда она вошла в дом, кинув шуршащие пакеты на пол в коридоре и снимая верхнюю одежду, Теймур неслышно подошёл к ней, понурый и угрюмый.

- Где ты была?

- Гуляла.

- Мама сегодня ночью умерла... Сиделка уснула в полночь, в два часа проснулась, а мама не дышала. Её уже увезли.

Адель опустила голову, вчера, пока гости веселились на первом этаже, кто-то делал шаги в новую жизнь, Эмма из неё уходила. В одиночестве, с тяжёлым камнем на сердце и сожалениями, слезами отчаяния, без возможности даже высказать боль, что её терзала. Адель, как и положено хорошей жене, обняла своего мужа, который расплакался у неё на плече, она гладила его по содрогающейся от рыданий спине и успокаивала.

- Не бросай меня, пожалуйста, не бросай... - шептал он, обхватывая её руками, как спасательный круг, единственный, что у него остался в жизни.

- Я займусь похоронами, Теймур. Всё сделаю. Тебе не о чем беспокоиться. - тяжело вздохнула Адель, которая, может, и перестала быть хорошей женой, но всё ещё умела быть хорошим человеком.

*****

Похороны для Адель были понятием не про скорбь, а скорее про планирование и организацию. Так было с её отцом, которого она провожала в последний путь с блокнотом в кармане, где были записаны все детали мероприятия, чтобы ничего не забыть. Она доставала блокнот даже на погребении, чтобы посмотреть, ничего ли она не забыла сделать. Адель не помнила, чтобы плакала в тот день, а вот её мама рыдала от горя, глядя на человека, с которым прожила тридцать пять лет и он больше не откроет глаза, чтобы сказать, как её любит. Любовница прекратила её горе и даже дала толчок к тому, чтобы Амалия начала новую жизнь, одна, оставив прошлое позади, искренне сказав мужу спасибо за детей, достаток, но не за годы лжи. Однако и они остались в прошлом. Амалия простила мужа и предпочла жить дальше с лёгким сердцем.

Эмма же свою жизнь закончила пленницей не только своего тела, но и духа. Невестка провожала её с тяжёлым сердцем и вагоном сожалений, где было много несказанных слов, так и незаданных вопросов. Айрат проводить жену в последний путь, видимо, посчитал лишним. Адель держала мужа за руку всю церемонию, чувствуя её холод и дрожь. Он выглядел таким потерянным, что она начала ловить себя на мысли, что он без неё просто загнётся. Она злилась на себя за эту сердобольную жалость. Положить жизнь на алтарь его жизни так себе затея, а вот они с отцом сделали это без колебаний и с Эммой, и с Адель.

Она просидела восковой фигурой от начала и до конца поминок, изредка поглядывая на своих мальчиков, которые уже во второй раз пережили потерю близкого родственника. Дети реагируют на похороны иначе, они ещё не до конца осознают конечность жизни, неотвратимый и единственный её итог. Взрослые же с каждым ушедшим близким человеком начинают задумываться, а правильно ли они живут? Всё ли делают как хотят? Счастливы ли они? А не бросить ли вот это вот всё и уехать на Бали, стать инструктором по сёрфингу и никаких проблем?

- Адель, я заберу мальчиков, ты не против? - подошла к Адель мать и зашептала на ухо. - Мы хотели прогуляться по ледяному городку, Ратмир поковыляет как обычно. Хорошо?

- Конечно, спасибо, мама. - кивнула Адель, чувствуя себя в такой паршивый день ещё и матерью-кукушкой.

Амалия же чувствовала другое - раздрай и сомнения дочери и часто забирала внуков к себе в последнее время, Адель была ей благодарна, но понимала, что ситуация не меняется, а будто становится только хуже. Как не зацепить ею детей, она пока не понимала, просто делала, что могла. Амалия уехала с внуками, Адель же села за руль в свою машину, Теймур сел рядом.

- Отвези меня, пожалуйста, к отцу, хочу с ним поговорить. - тихо попросил он её. - Потом сам домой приеду.

Бахтиярова кивнула, твёрдой рукой взялась за руль и отвезла мужа к отцу. Сидя в машине за воротами его особняка, Адель взяла в руки телефон и написала сообщение, когда она получила ответ, её ножка вдавила педаль в пол и она рванула с места в карьер.

*****

Адель подъехала к своей галерее, но вошла в соседнее здание, на ресепшене отеля её проводили в кабинет к Руслану Егоровичу. Бахтиярова улыбнулась про себя, недавно узнала сколько ему лет, теперь вот отчество. Она вошла в приёмную, где секретарь руководителя собиралась, видимо, на обед и проводила гостью в кабинет шефа. Руслан расхаживал по кабинету, разговаривая по телефону на турецком, активно жестикулируя. Увидев Адель он протянул к ней руку и широко улыбнулся, кивая на кресло у переговорного стола, где уже стояли закуски и напитки. Радушный всё-таки Руслан был хозяин, кого-то ей даже напоминал своими замашками.

Он всё говорил и говорил, Адель даже понимала некоторые слова, местами татарский и турецкий были очень похожи. Ей надоело ждать, она не за этим пришла.

Руслан потерял нить разговора со своим собеседником, когда Адель начала методично избавляться от чёрной траурной одежды на себе, аккуратно складывая её на спинку стула. Багдасаров скомканно попрощался и скинул звонок, Адель уже стояла перед ним голая и босая, покрывшись мурашками от холода. Она подошла к нему, положила ладони на напрягшиеся плечи.

- Я хочу, чтобы ты сделал со мной то же, что и на видео, в точности. Я тебя прошу.