Вечная ложь - Джилл Рамсовер

Я встал у задней стены, зная, что не мое место сидеть за столом с боссами, когда Энцо заговорил.

— Присаживайся, — он указал на стул напротив себя. — Ты такая же часть этого, как и все мы.

Я последовал его указаниям и сел за стол рядом с Аббетелли. Несколько мгновений спустя на деревянной лестнице послышались шаги. Я напрягся, когда появился Маттео Де Лука, заместитель семьи Галло. Он был устрашающим ублюдком — татуировки чернели на каждом пальце и тянулись вверх от воротника его рубашки. В нем не было ничего утонченного или скромного. Он не пытался скрыть, кто он такой, или замаскировать характер своих дел. Он не привлекал ненужного внимания, но и не пытался вписаться в цивилизованное общество.

— Де Лука, я ценю, что ты присоединился к нам. Я знаю, что это довольно необычно. — Энцо встал, выражая почтение конкурирующей семье. Внутри он должен был кипеть от ярости — его внешнее спокойствие действительно впечатляло.

Де Луке было около тридцати лет, он был молод для заместителя, но умел вызывать уважение. Он тоже держался с наигранным спокойствием, из-за чего невозможно было понять, собираемся ли мы вести цивилизованную дискуссию или развязать кровопролитную войну.

— Нестандартно, да, но напоминает о старых временах. — Маттео окинул взглядом затхлый подвал. — Похоже, у тебя есть ностальгическая сторона. Я помню, как в детстве сидел наверху, пока мой отец проводил встречи здесь внизу.

— Из того, что я узнал недавно, я понял, что доверие будет трудно получить. Я подумал, что старые места, где Галло проводит свои встречи, дадут мне больше шансов уговорить тебя появиться.

Маттео кивнул с натянутой ухмылкой, в которой не было ни капли юмора. — Между нашими семьями была очень тяжелая вражда, и последние месяцы не улучшили ситуацию.

Дверь наверху со скрипом открылась, и все взгляды обратились к лестнице, когда к ним присоединился заместитель Джордано. Каждый пришел с одним или двумя солдатами, которые теперь стояли у стен, настороженно оглядывая комнату.

— Отлично, — сказал Энцо, привлекая всеобщее внимание. — Теперь, когда мы все здесь, мы можем начать. Эдуардо включил громкую связь с нашими партнерами из Чикаго, чтобы мы не оставили их без внимания. Я понимаю, что это было очень неожиданно, и я благодарен всем, кто уделил мне сегодня время. Прошло много времени с тех пор, как я видел всех вас, а с некоторыми я не имел удовольствия встретиться. С этого момента все изменится. Мне стало известно, что мое отсутствие на месте позволило моему заместителю совершить некоторые непростительные действия от моего имени. Хочу заверить каждого из вас, что я никоим образом не санкционировал его действия. — Пока он говорил, Энцо смотрел в глаза каждому человеку за столом, одному за другим, подтверждая свою правоту. — Мы все вернулись к старым методам — молчаливым в наших операциях и требующим абсолютного соблюдения нашего кодекса. Я думал, что если останусь призраком, невидимым даже для своего собственного наряда, это защитит меня и мою семью. Если вы когда-нибудь имели несчастье потерять ребенка, вы знаете, что нет большей боли. Пытаясь защитить себя от посторонних, я сделал себя уязвимым для атаки изнутри.

— Я ценю твои усилия сгладить ситуацию, — вклинился Маттео. — Но как мы можем быть уверены, что ты не просто бросаешь Сэла под удар? — Его вопрос был обоснован, и все в комнате, казалось, были заинтересованы в ответе.

— Потому что моя дочь пропала. Я никогда, никогда не стал бы намеренно приводить в движение события, которые так явно приведут к мести против меня самого. Разумеется, не приняв сначала надлежащих мер предосторожности. Неужели вы думаете, что я был бы настолько глуп, чтобы убить человека Галло на следующий день после встречи с ним? — Пыл Энцо дал понять, насколько глубоко он задет.

Каждый мужчина в комнате сдвинулся с места при его заявлении, и напряжение усилилось больше, чем я мог предположить. В комнате и так было душно, а теперь она стала прямо-таки гнетущей.

— Как давно она пропала? — спросил Аббателли.

— Около двух часов, плюс-минус. — Он повернулся к Маттео и обратился к нему напрямую. — Я боюсь, что это возмездие за смерть Вентури, что означает, что за ее исчезновением стоит Галло. Я знаю, что доверять мне нелегко, но я буду у тебя в долгу, если ты поможешь мне вернуть ее.

Маттео не шелохнулся, лишь легкое движение подбородка дало понять, что он вообще услышал Энцо. — Должна быть кровь за кровь — как ты предлагаешь это сделать?

— Сэл. — В ответе Энцо не было никаких колебаний. — Как только я возьму его под охрану, он будет твоим.

Долгие секунды в комнате царила мучительная тишина, прежде чем Маттео кивнул и встал. — Я передам это своему боссу и сообщу вам о его решении. — Он вышел из подвала, за ним последовали два его солдата, и комната, казалось, наполнилась свежим кислородом.

— Ни хрена себе, Энцо, ты знаешь, как нужно появляться, — произнес заместитель босса Моретти, вытирая бисеринки пота со лба. Позы расслабились, и комната наполнилась звуковым шарканьем.

— Поверьте, я бы предпочел вернуться не в таком виде. Если бы я знал, что это произойдет, я бы никогда не отошел на второй план. — Его тон был угрюмым, и в комнате снова стало тихо.

Энцо встретился с оставшимися заместителями, возобновляя свои связи и уверяя их, что в семье Лучиано все изменится. Не в силах больше сидеть на месте, я начал пробираться обратно наверх, когда Энцо окликнул меня.

— Лука, подожди меня снаружи. — Его тон был непринужденным, но неизвестная причина его просьбы еще больше скрутила мои и без того напряженные мышцы.

Я ждал под старым красным навесом у входа, пока все мужчины медленно расходились. В конце концов, Энцо и его брат вышли на улицу, причем Энцо положил благодарную руку на спину брата. Они обменялись несколькими тихими словами, прежде чем разойтись, и Энцо обратил свой жесткий взгляд в мою сторону.

— Я хочу, чтобы ты пообещал мне, что не будешь преследовать ее.

Я не знаю, чего я ожидал, но не этого.

Энцо прохаживался,