Развод на новый год - Лена Тэсс

Вот идиот. Но в этот раз я не стал спорить со старшим братом, потому что Соне и правда шла моя фамилия, а сыну - мое отчество.

- Так или иначе бывших первых жен не бывает, - подытожил Егор и улыбнулся.

Я знал это. По сути Соня была и оставалась моей единственной женой. Первой и единственной любовью. Наш брак с Любой был сделкой на случай моей скорой смерти - страховкой для дочери, которой не суждено было прожить и нескольких минут. Мое наказание - я ее даже не видел - только мраморный надгробный камень с одной единственной датой - той, где ей удалось сделать всего пару болезненных вздохов.

Прикрыв глаза и прогоняя тяжелые мысли я постарался вернуть разговор в рабочее русло.

- Что мы можем найти кроме идеально вылизаной бухгалтерии и финансов, к которым нет вопросов?

Егор достал из кармана флешку. Он редко пользовался бумажными документами, не носил с собой папочки и не составлял расписание в ежедневнике. Его жизнь была практически полностью оцифрована.

- Очевидный криминал, причем кто-то очень влиятельный и далеко не последний человек в органах заботливо похоронил все притязания силовиков а архивах.

- Тех, что совершенно случайно испарились?

- Именно.

Такого быть не может. Никто не способен вести себя так беспардонно и нагло как Исмаилов, говорить, как он, угрожать, запугивать и откровенно нарушать закон не оставив ни единой зацепки.

- Я работаю над этим, старик.

- Что на флешке?

- Некоторые данные о тех, кто мог бы на него что-то знать. Наши возможные информаторы на случай если нам действительно придется поступать быстро и грубо. Нет лучше союзников, чем враги твоего врага. - Он подключил устройство к ноутбуку, через несколько секунд открылась папка с файлами. - Обрати внимание на “Таежника”. Захар Горин не просто ненавидит Исмаилова, он вполне способен при правильной мотивации перегрызть ему глотку.

- Мы не собираемся никого убивать. Нужно достаточно информации для шантажа, чтобы он прекратил преследовать Соню и Степу и отстал от своей жены. И информация должна быть реальной - блеф в нашем случае не поможет.

Егор покачал головой.

- Ты сам не веришь в то, что говоришь, Макс. Прости, но Исмаилова сложно назвать адекватным, учитывая все, что мне удалось узнать. Я могу понять твое стремление защитить любимую женщину и сына, но Тигран не отступит только потому, что ты погрозишь ему пальчиком и помашешь парой умажек перед лицом. Скорее ты его только разозлишь. Только если…

- Только если что?! - я напряженно подался вперед.

- Вот если бы твой Исмаилов убил кого-нибудь в прямом эфире… - мечтательно произнёс Егор, - вот это был бы разрыв. Все заголовки наши, тебе медаль и женщина, Лилие свобода, а Тиграну Мудазвонычу либо решетка, либо свои же порешают. Только ты губу не раскатывай, такие типы и рук своих не марают, и все улики прячут так далеко, что хер найдёшь. Короче, я думаю, это тупик, старичок. Никак.

Об этом я тоже думал. Постоянно. Голова раскалывалась от всевозможных схем и планов, как вытащить всех из сложившейся ситуации. Но события накатывались снежным комом. Я был более чем уверен, что Лилия находится под препаратами, и если муж смог настолько далеко пробраться, чтобы подавлять ее волю и желание вообще к чему-либо, значит он и нас с Соней не обделил вниманием.

Надеюсь только, что моя охрана сработает лучше и быстрее, чем его.

И все же. Все же…

- Да не грузись ты так. Сидишь пыхтишь, аж отсюда слышно. Сейчас я покумекаю и что-нибудь придумаю.

Тон, которым брат это сказал, неприятно коробил. Он будто обсуждал скидки на кардиганы или завтрак в турецком отеле. Между прочим, кое-как…

- Прости, Егор, но вряд ли ты сможешь понять как это переживать за своего ребенка.

- Ты удивишься, но возможно… пойму.

Я горько усмехнулся на слова собственного брата. Он что-то путает и с этим чувством ничто не сравнится.

О сыне я узнал совсем недавно, узнал слишком мало и только то, что пока позволили. Меня не было в его прошлом, но это вовсе не значит, что не будет в настоящем и будущем. И с этим Соне придется смириться. Она знает это, просто пока не уложила последний кусочек пазла в голове. Как только примет - мы расскажем Степе все, что должно, вместе. А пока что…

- У меня есть сын, - Егор произнес это четко и достаточно громко.

Мне не показалось.

- Да нет, это у меня сын, а ты убежденный чайлд-фри. Помнишь?

Шутка не получилась. Старший брат отвлеченно вскинул голову и снова занялся оценкой качества гостиничного номера.

- Паулина родила ребенка, а ты забыл об этом рассказать?

- Нет.

- Вы решились на усыновление?

- Нет.

- Щенка нельзя считать ребенком, Егор. - Он всегда хотел собаку, но отец никогда не разрешал ему. А потом ушел. Мечта осталась мечтой, разрушенной и невыполненной.

- Мудозвон.

- Объясни нормально, придурок!

- У меня есть сын. Сейчас ему пять, и Паулина к его появлению на свет не имеет никакого отношения. Он… родился после того, как мы поженились.

Если бы я стоял, то непременно бы сел услышав такие новости. Если бы имел привычку пить - опрокинул стопку-другую, чтобы переварить информацию.

- И как твоя жена отнеслась к этой новости?

- Она не знает, - отрезал брат. В моем взгляде видимо было столько вопросов, что он наконец-то решил рассказать подробнее. - Его мать - Кристина. Я не святой, ты знаешь, а появление ребенка - просто стечение обстоятельств.

Я усмехнулся от его формулировки.

- Ты забыл про гондоны или про то, что в отношениях не принято изменять?

- Отлично сказано, старик. Напомни пожалуйста, почему ты сейчас в разводе? - огрызнулся Егор.

Он смерил меня взглядом, которым просил молчать, пока не закончит свою историю. Странно, что он вообще решил что-то рассказать. Пять лет! И даже больше. Не просто носить в себе такую информацию. Я не выдержал и пары недель.

- Кристина сообщила мне о беременности и о том, что не собирается делать аборт. Я ей сказал, что не хочу ничего знать о ребенке, и чтобы она молчала просто оплатил ей хорошую квартиру и помогал с текущими расходами. То есть все еще помогаю. Я ничего о нем не знаю, кроме имени и ничего не хочу знать. Мне