Предсказание - Villa Orient
Мозг услужливо подсказывал, что из увиденного вытекают три варианта. Первый — я сплю, и мне снится фантастический сон. Второй — это реальность. Но как⁈ Где я⁈ Третий вариант мне совсем не нравился: я умерла и нахожусь то ли в раю, то ли в аду. Ад вполне мог оказаться реальностью.
Мои сомнительные размышления прервала открывающаяся дверь. Я резко повернулась — и зря. Голова всё ещё кружилась, а глаза не хотели слушаться. В комнату вошла восточная женщина средних лет. Её тёмные волосы были наполовину прикрыты платком, одета она была в свободное платье. Она вошла в комнату и остановилась. Мне стало интересно, на каком языке она со мной заговорит, если заговорит. А заговорила она на русском с акцентом:
— Здравствуй, как чувствуешь себя?
Что нужно ответить незнакомой женщине в незнакомой комнате в полной дезориентации? Это простая вежливость, или ей и правда интересно?
— Здравствуйте, спасибо. Где я?
— В Омане.
Оман… Оман… Мозг никак не хотел обрабатывать информацию.
— Оман⁈ Это тот, что на Ближнем Востоке в Оманском заливе?
— Да.
— Как? — Я выдохнула.
— Такова твоя судьба — быть сейчас здесь.
— Меня похитили?
— А ты прибыла бы сюда по своей воле?
— Я не знаю ответа на этот вопрос. Меня никто не спрашивал, перед тем как затолкать в машину и вколоть наркотик.
— Все, что неожиданно изменяет нашу жизнь, — не случайность. Оно — в нас самих и ждет лишь внешнего повода для выражения действием.
Афоризмы — это то, что мне сейчас очень нужно.
— Что вы хотите этим сказать?
— Я хочу сказать, что Хамдан сам тебе всё объяснит.
Я не сразу вспомнила это имя. А когда вспомнила, то стала понимать ещё меньше.
— Хамдан? Он здесь и придёт?
— Обязательно придёт.
В голове крутилась нехорошая мысль: Хамдан и есть заказчик похищения. Я, конечно, читала про случаи похищения женщин из России с целью продажи в сексуальное рабство на Ближний Восток, но эти истории казались мне такими далёкими и нереальными, что я и подумать не могла, как сама стану жертвой такого похищения. Со мной ведь не случается ничего подобного! Мужчины, конечно, обращали на меня внимание, но я не обладала той отличительной внешностью, которую хотели бы иметь шейхи в своём гареме или как это у них там называется.
И правда: в комнате теперь была ещё одна женщина, которая закатывала столик с едой. От вида и запаха еды меня затошнило.
— Марина, тебе плохо?
Я с ужасом поняла, что меня сейчас стошнит и, видимо, это как-то отражалось на моём внешнем виде. Женщина сделала жест Фатиме, та взяла меня за плечи и быстро повела вглубь комнаты. Я только теперь заметила ещё одну дверь. Фатима её открыла, и это, слава всем Богам, оказалась ванная комната. Я склонилась над унитазом, пока желудок не стал совсем пустым. Я села прямо на пол, чувствуя полное опустошение не только в желудке, но и в сердце, и в мыслях. Голова опять кружилась. Из комнаты я услышала голос той женщины:
— Фатима останется с тобой пока. Это ещё часа на два. Прими ванную и попей. Одежда в шкафу.
Я только сейчас поняла, что на мне блузка, в которой я была утром перед похищением, юбка и тёплые колготки. Мне было жарко, пот стекал по спине, сейчас я это явственно чувствовала. Даже голова была мокрая. Вид, должно быть, ужасный. Я начала расстёгивать блузку. Мне это давалось с трудом, и Фатима бросилась мне помогать. Я не хотела, чтобы ко мне прикасалась незнакомая женщина:
— Не нужно. Я сама.
— Я должна помочь.
Фатима тоже говорила по-русски, только хуже и с ещё бóльшим акцентом. Я перестала сопротивляться. Сил не было, чтобы отказываться от помощи. Тем более, пока она помогает мне раздеться, я могу с ней поговорить.
— Где мы в Омане?
— Рядом Маскат.
Я задумалась, вспоминая географию. В детстве у меня над кроватью висела карта мира. Маскат, определённо, город, но большой ли? Начнём с простых вопросов.
— Маскат — это столица?
— Да.
— Как далеко от города?
— Не знаю, как сказать.
— Если ехать на машине, сколько по времени?
— Не знаю.
— А пешком?
Фатима странно на меня посмотрела:
— Пешком не дойдёшь.
Она уже добралась до нижнего белья, когда я её остановила:
— Спасибо, Фатима, дальше я сама.
Она перестала помогать, и теперь просто стояла рядом.
— Фатима, выйди, пожалуйста, дальше я сама.
— Вдруг госпожа упадёт.
— Я не госпожа. Не нужно так меня называть.
— Госпожа, иначе бы тебя здесь не было.
Я не стала спорить.
— Фатима, просто выйди, оставь меня одну. Я не хочу, чтобы ты смотрела на меня без одежды.
— Госпожа красивая и не должна стесняться. А я должна помочь.
Отчаявшись её выпроводить, я расстегнула лифчик и сняла трусики. Я не хотела их выбрасывать. Потому что не знала, какую одежду мне предложат, а своя ближе к телу.
— Фатима, можно постирать бельё?
— Да, но у госпожи должно быть более удобное.
Она держала в руках мой лифчик и с интересом разглядывала его.
— Я хочу постирать, — сказала я твёрдо. Даже не знаю, когда я научилась приказывать.
— Хорошо, госпожа.
С этими словами она уже включила воду набираться в ванную. И я сразу туда залезла. Фатима взяла мыло и двинулась ко мне, я не стала её останавливать. Она помогла мне намылиться и помыть голову. Я стала чувствовать себя лучше. Фатима завернула меня в большое полотенце и повела обратно в комнату. Открыла шкаф и отступила. Теперь я должна была выбрать сама. Из белья были только трусы и, похоже, только шёлковые. Из платьев — свободные балахоны разных цветов с вышивкой впереди. Рядом стопкой лежали платки, а внизу туфли. Я надела первые попавшиеся трусы и платье, взятое из середины стопки. Фатима уже колдовала у столика с едой.
Глава 7
Мать вошла ко мне в кабинет без стука. Она никогда не приходила просто так и не уходила быстро. Поэтому я был готов к очередной порции воспитания и
