Измена. Он полюбил другую - Нюра Борзова

Забрав ноутбук и документы, я запираю за собой кабинет. Дверь закрыта, пути назад нет, и мое будущее теперь абсолютно неопределенное. Ни любви, ни радости, ни надежды на лучшее.

Нет смысла даже смотреть на стол Тани на прощание. Если мы с ней переживем эту разлуку, то станем только сильнее. Если нет, то значит у этих отношений изначально не было шансов. Единственное, в чем я уверен на данный момент, — так это в том, что к осени мы с Яной разведемся. Наш брак уже не спасти. Этот факт предельно ясен.

Но воспоминание о том новом годе много лет назад задело меня особенно сильно. Как много воды утекло с тех пор. Все меняется на наших глазах, а мы даже не замечаем этого. Когда-то мы были счастливой семьей, счастливой парой. А потом счастье внезапно испарилось.

Тяжело вздохнув, я открываю заднюю дверь машины и бросаю внутрь набитый портфель, а затем сажусь за руль. Яна не обращает на меня никакого внимания. Это не должно меня удивлять — мы перестали обращать внимание друг на друга давным-давно. Я бросаю взгляд на часы, когда завожу машину.

— Ты сегодня собралась на работу пораньше?

— Да, нужно уладить несколько дел до начала смены.

— Хорошо, — Яна говорит так неопределенно, как только может. — Напиши потом, во сколько на тобой приехать.

Когда я останавливаюсь перед больницей, она берется за ручку двери и замирает. Ей нужна секунда, чтобы собраться с мыслями, прежде чем она повернется и посмотрит на меня.

— Спасибо за попытку. Я очень ценю то, что ты согласился приложить усилия ради сына. Но если решишь отказаться от своего слова, лучше предупреди. Надеюсь, в тебе осталось хоть немного уважения ко мне.

Все, что я могу сделать, — это кивнуть в знак согласия. Яна сейчас настолько не похожа на ту женщину, в которую я когда-то влюбился, что я не уверен, знаю ли ее вообще. Теперь мне безумно хочется вернуться в прошлое, чтобы справить с тем, что развело нас в разные стороны. Но принятие желаемого за действительное никогда не приводит к успеху, и я уже не смогу жить этой жизнью, даже если мы создадим идеальную иллюзию хорошей дружной семьи.

Устроив себе комфортное рабочее место дома и просмотрев все новые письма на электронной почте, я начинаю заниматься своими прямыми обязанностями, стараясь выкинуть из головы все лишнее. Работа занимает большую часть дня, но в голове постоянно всплывают то Таня, то Яна, то Костя, и перестать думать о том, как все сложилось, просто не получается.

Из окна видно детскую площадку, и воспоминания о том, как мы с Костей каждый день задерживались на ней, когда я забирал его из детского сада и школы, чтобы покататься на качелях, появляются в голове сами собой. В нашей жизни было столько всего хорошего, так где же оно сейчас, когда так нужно держаться за что-то светлое и родное?

Когда я выбираюсь-таки из компьютера, жутко вымотанный и расстроенный обстоятельствами, в которые нас загнала жизнь, то понимаю, что Костя уже вернулся из школы.

— Привет, пап. А чего ты дома? Заболел?

— Нет, просто решил взять удаленку на какой-то срок.

— Круто. Надо было переводиться на удаленку при первой же возможности. Мы с мамой часто обсуждали, что ты слишком много работаешь.

— Да ну? И почему вы двое ничего мне не сказали?

— Было бы как-то глупо ругаться с тобой из-за того, что ты вечно в офисе, на совещаниях или на конференциях. Готов поспорить, мама будет безумно рада, что ты теперь сможешь быть с ней дома почаще.

— Да, она точно будет рада, — это ложь, в которую я не верю ни на секунду. Но слова Кости поражают меня до глубины души. Неужели я правда так редко был рядом? — Слушай, Кость, я тут подумал. Мы с твоей мамой вспоминали недавно, чем занимались вместе, когда ты был маленьким. Думаю, было бы забавно повторить кое-что сейчас.

— Ты о чем?

Я напоминаю сыну о той ночи, когда мы гуляли по району и бросались друг в друга снежками на новый год, и его глаза светлеют от воспоминаний.

— Да, это было очень круто. Надо будет как-нибудь повторить. Может, Тома пойдет с нами. Покажем моей девушке как надо веселиться.

Костя достает из ящика пачку чипсов и усаживается перед телевизором.

В моей голове возникает интересная идея, и я иду следом. Чем больше я о ней думаю, тем лучше она мне кажется. И тем сильнее мне хочется довести ее до конца.

— Слушай, давай-ка потратим вечер на что-нибудь полезное. Можем, например, сходить купить елку. Сделаем маме сюрприз, поставим и украсим ее, вот она обрадуется после работы.

Костя поворачивается ко мне и смотрит как-то очень подозрительно.

— Ладно, колись уже, что происходит?

Яна ничего не рассказывала ему о нашей договоренности, я знаю это наверняка. Но секундную мысль о том, что можно было бы рассказать Косте о Тане и о предстоящем разводе, я быстро отметаю.

— О чем ты?

— Не прикидывайся дурачком, пап. Ты вдруг стал работать из дома, строишь тут планы, хотя уже много лет о таком вообще не беспокоился. Кто-то умирает?

— Нет, ничего подобного, Кость, — я смеюсь и качаю головой. — Твоя мама сказала мне кое-что важное. Осенью, если все сложится хорошо, ты уедешь учиться в универ. Детство кончится. Нужно пользоваться тем, что ты еще рядом, чтобы потом не жалеть об упущенном времени.

Костя выдерживает паузу, смотрит на меня все еще недоверчиво.

— Хорошо, но давай мы не будем становиться одной из тех странных семей, которые проводят все время вместе. У меня друзья еще есть, я хочу тусоваться с ними.

— Думаю, времени тебе хватит на всех.

Костя громко фыркает и поднимается на ноги, оставив пакет с чипсами валяться на диване. Во взрослом парне, который сейчас стоит передо мной, я все еще вижу того маленького мальчика, которого мы с Яной старались растить в любви и понимании.

— В последний раз мы покупали живую елку, когда я был в четвертом классе.

— Ну да, давненько.

— Но если мама будет ругаться, договариваться с ней будешь сам.

Я смеюсь и качаю головой, одеваясь в прихожей.

— Погнали, у нас есть три часа, потом мне нужно будет ехать забирать маму с работы.