Возлюбленная для чемпиона - Маша Кужель

Если не считать того глупого промаха с Аней, Кирилл — единственный, кому я рассказал о неверности Федора Иваныча.

— С каких это пор Аня знает о Наталье?

Я опускаю взгляд на стол.

— Мне не надо было ничего говорить. В тот момент я пытался ей объяснить, что хочу быть таким же хорошим отцом, каким был Федор Иваныч.

— И при этом ты вспомнил, что считал его изменщиком? Господи, Илья, это даже неправда.

Я поднимаю голову.

— Чего?

— Это чушь собачья. Когда мама болела, когда мы думали, что можем потерять и ее, я наконец-то поговорил с ней об этом, и она рассказала, что это неправда.

— Но твой отец продал весь бизнес. Наталья сказала, что он был влюблен в нее, но чувствовал себя ужасно из-за этого. Он продал бизнес, чтобы вернуться в семью.

— Наталья была его секретаршей. Если бы проблема была в ней, он мог бы просто заменить ее. Он продал компанию и занялся семьей, потому что это то, чем он всегда хотел заниматься. Да, Наталья была влюблена в папу. Мама знала об этом, а папа не отвечал Наталье взаимностью. Это было неловко, но у Натальи был ребенок, и мама с папой не хотели, чтобы она потеряла работу, а поскольку планы по продаже бизнеса уже были в разработке, папа просто терпел все это.

Я вспомнил женщину, которую мама столько лет называла подругой. Почему я поверил ей, ведь Федор Иваныч никогда не давал мне повода считать, что он способен на неверность?

— Не могу поверить, что все это время я верил Наталье на слово.

— А я не могу поверить, что ты рассказал об этом моей сестре. Господи, как долго она ходила с мыслью, что наш отец был изменщиком?

От стыда у меня начинает бить в висках.

— Со дня его похорон.

Кирилл отпускает цветистые ругательства.

— Что ж, тогда тебе придется все исправить. Папа любил маму. До самого конца. Даже если бы эта история была правдой, использовать ее как оправдание для того, чтобы оставаться в неудачном браке, — это полная чушь.

Дрожащей рукой я поднимаю свое пиво и делаю глоток. Потом еще один.

— Я всегда боялся, что стану таким же, как мой отец. Все, что я мог делать, чтобы предотвратить это, — следовать примеру Федора Иваныча.

— Каждый, кто видел тебя с Темой, знает, что ты совсем не похож на своего отца. Ты сделал для него все, что мог, и он отличный паренек, — он делает паузу. — Но дело не в Теме. Дело в Ане. Скажи честно: ты хочешь, чтобы она осталась, только потому, что считаешь, что ей будет лучше рядом с семьей, или ты хочешь, чтобы она оставалась рядом с тобой?

— Это сложно, — я качаю головой. — Я люблю ее, я хочу ее, но я не могу притворяться, что эта беременность ничего не меняет. Я не знаю, смогу ли я растить ребенка другого человека.

— Кажется, ты неплохо справляешься с этим.

— В этот раз все будет по-другому. Я буду знать, что я тут ни при чем. Буду ли я относиться к ребенку по-другому? Вдруг я всегда буду отдавать предпочтение Теме, а этого ребенка буду игнорировать всю свою жизнь?

— Ты действительно об этом беспокоишься?

— Я не знаю. Мне сейчас очень хреново, и это самый честный ответ, который я могу тебе дать. Я знаю, что я самый худший из лицемеров. Мне неприятна мысль о том, что у нее будет его ребенок, но я не представляю, как ее отпустить.

Кирилл грустно улыбается.

— Но ты уже взрослый человек, так что тебе нужно либо научиться смиряться с первым, либо понять второе.

— Она не собирается давать мне шанс смириться с чем-либо. Я узнал об этом случайно, и я едва успел это понять, как она ушла.

— Может быть, после случившихся двух раз ей трудно поверить, что на этот раз ты выберешь ее, — он подталкивает ко мне конверт. — Аня попросила Кристину передать это тебе.

Кирилл уходит, не попрощавшись. Я смотрю на конверт, на свое имя, написанное петлистым почерком Анюты на лицевой стороне. Не знаю, сколько времени я просидел, как трус, прежде чем нашел в себе мужество открыть его.

Аня — писатель, поэтому я ожидал длинного письма. Вместо этого я получил два предложения.

Я никогда не винила тебя за то, что ты выбрал Тему. Даже когда было больно, мне всегда нравилось это в тебе.

Глава 76

Аня

Перед свадьбой Кирилла и Кристины мы решили собраться и поужинать в ресторане все вместе.

Мы пригласили няню, чтобы она присмотрела за детьми, и встретились в ресторане.

Даже когда мы закончили ужин, никто не спешил расходиться. Я прекрасно понимаю, почему моя семья хочет посидеть еще немного, но я сошла с самолета за час до ужина, так что из-за изнеможения первого триместра беременности меня уже тянет в постель.

Я тихонько трогаю мамину ладонь.

— Я выйду ненадолго.

Она сжимает мою руку.

— У нас не было возможности поговорить о твоем собеседовании. Тебе понравился университет?

Меня переполняет чувство обожания по отношению ко мне со стороны этой женщины. Она не просто родила меня. Она вырастила меня, любила и показала мне, что значит быть мамой. Благодаря ей я знаю, что с этим ребенком у меня все получится.

— Я думаю, что собеседование прошло хорошо. И универ мне понравился. Они дадут мне знать, когда примут решение.

— Я не хочу, чтобы ты уезжала, дочь, но я буду спокойна, если эта работа тебе нравится. Мы все будем скучать по тебе, но мы — твоя семья, независимо от того, где ты живешь, — она переводит взгляд на мое нетронутое вино и снова на меня, а затем кривит губы в одобрительной улыбке. — У тебя есть новости, которые ты скрывала от меня, и я никак не могу понять, почему.

Я тихонько хихикаю.

— Конечно, ты знаешь. Ты, наверное, знала их раньше меня.

— Я поняла это в тот день, когда Илья приехал к нам, а ты не выпила свое шампанское. Ты же любитель «жидкого мужества».

Она узнала раньше меня. Разумеется.

— Я узнала об этом в понедельник, — шепчу я. — И я напугана и удивлена, но я не грущу — по крайней мере не по поводу ребенка.

— Тот мужчина из университета