Вот и всё! - Галина Ивановна Луценко
— Шоколадка, — вырвалось у меня, как вариант неплохого бартера взамен на беспрепятственное вхож-дение в этот кабинет.
Когда подошла наша очередь, и молоденькая медсестра, любезно улыбнувшись, штрыкнула этой острой занозой пальчик моему племяннику, мне самой понадобилась неплохая доза нашатырного спир-та. Мальчик сначала сильно скривился, подавая все надежды обойти ту девочку в драматургическом поединке, но я быстро взяла себя в руки и ляпнула:
— Воооот с такими орехами! — показала я руками величину своей головы.
Тёмыч сдавил в себе все рвавшиеся наружу эмоции истерического припадка и, повернувшись ко мне, намертво схватил меня за шею.
Решив пропустить одну единственную пару занятий в институте, я осталась дома с огромным жела-нием отоспаться во всех возможных позах. Отварив себе пару кусочков говядины на обед, я нарубила несколько видов овощей в миску, и, заправив этот салат оливковым маслом, поспешила начать трапезу с огромным желанием поскорее оказаться в объятиях кровати, которая манила меня свежим постельным бельем.
Затолкнув в рот кусочек сочного мяса, я сделала пару жевательных движений, и закрыла глаза от удовольствия. Мелодия звонка домофона вырвал меня из лап кулинарного восторга, и я понеслась к двери, дожевывая на ходу мясо. За дверью стояла Катя. Я открыла ей и, увидев её вид, сразу же почув-ствовала что-то неладное. Она была в безумно потрясённом состоянии и, совершенно не посмотрев на меня, отрешённо поплелась вглубь квартиры. Сев на тафту возле стены, она откинулась назад, и со-крушенно произнесла:
— У Тёмыча лейкемия, — почти шепотом, молвила сестра.
Мне показалось, что кто-то сверху шандарахнул меня сильно по башке. Я замотала головой, отрицая услышанное, и, подойдя к сестре, присела рядом.
— Как? — в шоке спросила я.
— Я только что из больницы. У него были плохие результаты анализов. Пару дней назад мы сделали ещё ряд дополнительных.
— Это ошибка. Этого не может быть! — воскликнула я, в ужасе закрыв рот рукой.
Катя опустила голову в ладони и громко завыла. Я обняла её за плечи и также заплакала. Господи, почему все худшие болезни в мире обрели свои истоки именно в моей семье? Это ведь несправедливо. Почему именно он? Я сидела, молча пытаясь подобрать слова, но что утешительное можно придумать для матери, которой только что сообщили о возможности потерять своего ребёнка, и она даже не имеет возможности препятствовать этому. Это худшее из человеческих испытаний за всю историю нашего существования.
— Нужна трансплантация костного мозга, — плача, произнесла Катя, — нам всем нужно срочно пройти обследование на установление родственного донора.
— Конечно. Я завтра же отправлюсь в клинику. Мы вытянем его! Нужно верить в это!
— Саш, прошу тебя, — сестра положила мне руку на плечо, — папа пока ни о чём не должен знать, он не вынесет этой новости, у него и так сердце слабое.
— Да, да, я знаю. Просто давай не отчаиваться и не паниковать раньше времени. Всё будет хорошо, слышишь?
От моих слов Катя ещё больше разрыдалась, и я, также, не сумев справиться со своими эмоциями, и также вслед за сестрой разревелась, как маленькая девочка
Уже через некоторое время томительного ожидания, мы все втроем, Катя, её муж и я, сидели перед врачом у него в кабинете, нервно ожидая положительные результаты на то, что хоть кто-то из нас ста-нет донором для ребёнка.
— К сожалению, в вашей семье нет ни одного совместимого родственного донора, — печально молвил к нам доктор, — а это значит, что теперь нам нужно срочно искать неродственного. Я бы посоветовал вам обратиться в израильскую клинику, так как они владеют самой большой базой доноров, и там са-мые лучшие онкогематологи с мировым именем.
— Как так? — хмыкнула я. — Вы точно всё проверили?
Доктор сомнительно посмотрел в мою сторону, и продолжил:
— На поиск средств у вас есть время, — он замялся, — не больше месяца, так как болезнь быстро про-грессирует.
— Сколько нужно денег для этого? — спросил муж Кати.
— Я не могу вам сказать точной сумы, где-то в районе 150 тысяч евро.
Катя с мужем в ужасе переглянулись, и, поблагодарив врача, покинули кабинет.
Я первой нарушила молчание, которое поселилось в нашей машине, по дороге домой.
— Можно продать мою машину, и квартиру, — предложила я, — наверняка у папы есть немалые сбере-жения, ведь он неплохо зарабатывал. Можно одолжить по частям у знакомых, взять кредит, в конце концов.
— Даже если совместить все те, как ты говоришь, сбережения, включая наши квартиры и машины, то это будет только половина суммы. И то на их продажу нужно время, а его у нас нет. У отца не осталось никакого капитала, он уже пару месяцев не работает, а свои накопление он вложил в покупку машины для тебя и своё лечение, включая дорогие курсы реабилитации, — ответила Катя.
— Мы что-то придумаем, — прошептала про себя я.
Приехав к себе домой, я стала нервно расхаживать по квартире. Конечно же, я знала, у кого можно одолжить такую сумму. Я пыталась отогнать эти навязчивые мысли, но они въедались в мою голову всё глубже и глубже. Тем более он руководит тем самым благотворительным фондом помощи онкобольным деткам. Я судорожно начала искать его номер телефона в списке контактов, но потом вспомнила, что удалила его из памяти телефона навсегда, и, со злости, швырнула от себя свой гаджет.
Следующим утром, собравшись всеми силами, я отправилась прямо в офис к Михаилу. Запихнув на самое дно свою гордыню и чувство собственного достоинства, я поднялась на этаж, где был располо-жен его кабинет. На кону жизнь самого дорого мне в мире человека, и я переступлю через себя только из-за него. Несмело подойдя к девушке секретарю на рецепшене, я тихо спросила:
— Здравствуйте. Мне нужно увидеться с Михаилом Викторовичем.
— Как мне вас представить? — прощебетала девушка.
— Скажите просто Александра, — ответила я.
Секретарша, сообщив ему моё имя по телефону, и услышав ответ, мило улыбнулась мне и указала на дверь.
— Проходите.
Я подошла к двери и сжала руки в кулаки. Назад дороги нет. Я отворила дверь и вошла внутрь. Он стоял возле окна, и сразу же после скрипа завес обернулся и посмотрел на меня. Я, став возле входа, и искоса мельком взглянула на его любопытные, изучающие меня, глаза.
— Здравствуй, — тихо поздоровалась я, все также сверля глазами пол.
— Привет, — услышала я в ответ.
Он также
