Развод на новый год - Лена Тэсс

- В смысле, мы трахались или нет?!

От моего тона вздрогнула Люба, напрягся официант, который протирал бокалы, замолкла и осуждающе вытянула шеи парочка через три стола от нас.

Люба молчала. Секунды перетекали в вечность, пока она думала о чем-то и смотрела на пустую тарелку перед собой.

- Я могу повторить свой вопрос.

Она всхлипнула:

- Я прекрасно услышала и так. Нет, у нас ничего не было. После того, как я привела вас в номер, спустилась вниз, пила шампанское с водкой, танцевала, пела песни в микрофон и к утру завалилась к себе. Это могут подтвердить все свидетели и камеры в коридоре.

Пока она говорила я не дышал. Просто ждал, не смея пошевелиться. И только когда Люба закончила, уронил голову на свои ладони и жадно, до боли в легких, до кашля, сделал вдох.

Слава Богу.

Слава всем Богам мира.

Спасибо.

- Неужели секс это такая вещь, которую можно забыть?

- Уверен, секс с тобой не забыл бы ни один мужчина, - ко мне наконец вернулась способность шутить, - но я правда был не в себе. Хорошо, что мы поговорили сразу.

- А иначе вы бы мучились в сомнениях?

- Нет, Люба. Я бы тебя уволил или даже убил.

Я глухо рассмеялся, Люба ответила тем же. Вот только в ее глазах не было и тени улыбки. Все-таки ночь с алкоголем всегда несет за собой последствия.

- Хорошо, что мы все выяснили сейчас, - начала Фролова, но я ее уже не слышал. Потому что смотрел на дисплей телефона, который светился, пока на экране горели буквы “СОНЕЧКА”.

- Ты уже поела? Тогда не могла бы оставить меня одного, пожалуйста, мне нужно поговорить с женой.

Я не видел лица Любы, когда она поднималась с места. Только слышал, как она задвинула стул, слишком сильно, так что деревянные ножки неприятно чиркнули по плитке на полу. Но тогда не придал этому значения.

Соня выспалась и теперь была бодрой и веселой, как обычно. Мы проговорили целый час, а потом переписывались до утра. Через два дня я прилетел в Москву.

Дома меня ждала моя любимая. В новом платье, с безупречной прической и накрытым столом, в центре которого дымилось блюдо с горячими пельменями ручной лепки.

А потом мы развелись. Как я и говорил.

Глава 29

Она сказала мне обо всем в пятницу. “Чтобы было время обдумать и не принимать никаких поспешных решений”.

Какие решения при этом должен был принять я, до сих пор загадка.

- Максим Александрович, можно с Вами поговорить? - это был вопрос, но звучал он так, будто у меня не было вариантов “а” или “б”. Только один. Неверный.

Бросил нервный взгляд на часы, стрелка перешагнула шесть и я уже опоздал. Сегодня я пообещал Соне выбрать и купить елку, а я привык держать свое слово.

- Давай в понедельник.

- Я думаю, лучше все-таки сейчас, пока никого нет в офисе.

Что-то во взгляде Любы заставило меня напрячься. Она никогда ни о чем не просила, и тем более не делала это так настойчиво. Вздохнув, я кинул сумку обратно на диван и сел в свое рабочее кресло.

Фроловой достался стул перед моим столом. Так мы сидели тысячу раз до этого дня, в этом кабинете, на этих местах, обсуждая текущие вопросы.

Сегодня тема касалась не работы.

- Максим Александрович, я беременна.

- Поздравляю, - искренне сказал я. - Если позволит самочувствие, доработаешь до декрета, а потом обсудишь с кадрами, когда лучше вернуться в офис. Ты планируешь брать няню или сама, без помощников?

- Я пока даже не думала…

- Зря. Хорошую няню нужно искать заранее, - я сказал это так, будто у нас Соней был большой опыт в этом вопросе. Нет, моя жена не согласилась бы на няню, по крайней мере первый год жизни ребенка. Я не уверен, что она бы и мне доверила заботу о нем.

А Люба после моих слов растерянно моргнула, будто прогоняла туман перед глазами. И в тот же момент лицо ее посерьезнело, а спина выпрямилась под неестестественным углом:

- Вы не поняли, я беременна от вас.

Сначала я думал, что она шутит:

- Это невозможно.

- И все же…

На столе зазвонил стационарный телефон. Соня утверждала что в век мобильников нам все равно нужен такой вот монстр. Я поднял трубку и положил ее обратно на рычаг.

Люба вздрогнула, когда телефон звонко стукнулся о пластиковый корпус. Но взгляда от меня не отвела.

- Врешь.

- Хотела бы, но нет.

- Когда ты узнала?

- Несколько дней назад, на УЗИ.

Дрожащими пальцами она протянула мне сложенный вдвое лист бумаги. Я кивнул, чтобы Фролова оставила его на столе, касаться чего-то из ее рук сейчас было противно.

- Когда ты узнала на самом деле.

- Вы о чем?

- Мы переспали тогда… в командировке?

- Иначе дети не получаются, Максим Александрович.

Я запрокинул лицо вверх и звонко рассмеялся. Какой красивый ход:

- Думаю, теперь ты можешь называть меня просто Макс. В конце концов у нас будет ребенок. К чему такие условности, я же не барин, который обрюхатил свою прачку.

На щеках Любы заиграли нервические пятна алого цвета. Она обхватил руками колени и сжалась в комок, будто ждала удара. Выглядела при этом моя ассистентка очень жалко.

- Так когда ты узнала? Я ведь спрашивал тебя, спали ли мы, почему ты соврала?

- Чтобы вы… ты меня уволил или убил? - В голосе Фроловой звучали страх и обида. - В конце концов, это не я набросилась на тебя в номере и не я признавалась в любви.

- Что ты несешь…

- То что, вероятно, неприятно слышать. Ты сказал, что любишь меня, - повторила она снова.

- Но при чем здесь ты?

Люба с шумом втянула воздух, ноздри ее раздулись как у быка, обнажая тонкую розовую слизистую.

- Меня то есть и полюбить нельзя?

В тот момент, мне еще казалось, что инициатива в беседе на моей стороне. И что мне понадобится два, максимум три аргумента, чтобы закатать своего противника в асфальт.

- С чего мне тебе верить?

- Разве я когда-нибудь врала вам… то есть тебе?

- Люба, давай отложим патетику в сторону. С чего мне верить тебе сейчас? Тебе что-то нужно?