В объятиях воздуха. Гимнастка - Юлия Туманова
— Это победа! — первым подбежал к ней Максим и заботливо приобнял.
Веточка включилась в привычную суету, выслушивая комментарии тренера и подруг. Но слова хореографа все еще звучали у нее в ушах. И они оказались пророческими.
— Елизавета Титова, Россия!
Она не сразу осознала, что это ее имя, и некоторое время сидела оглушенная громом аплодисментов и сумбурных поздравлений. Кто-то легонько подтолкнул ее к выходу, и Веточка на несгибаемых ногах направилась к пьедесталу почета. Она стала абсолютной чемпионкой мира в упражнениях с лентой, получила золотую медаль, кубок, кучу поздравлений, поцелуев и объятий. Но в маленькой аккуратной головке Веточки все еще не укладывалось случившееся, и от напряжения она снова расплакалась, как и перед началом турнира.
— Плакса ты наша, там тебя уже журналисты ищут, — вернул ее к действительности голос мамы Веры, которая не переставала улыбаться, радуясь за свою воспитанницу.
— Меня? Ой, Версанна, я не соображаю ничего, это мне снится или на самом деле?
Подошедший Максим рассмеялся, откровенно любуясь девушкой. Она смотрела вокруг безумными, счастливыми глазами.
— Максим, неужели все это правда?!
— Вот глупенькая! Я же тебе говорил. Пойдем быстрее, а то сюда бежит толпа зрителей и журналистов. Версанна, мы скоро вернемся. — И он увлек Веточку за собой. Через минуту они оказались в комнате, где был накрыт великолепный стол на двоих.
— Я решил, что на официальный банкет мы всегда успеем, правда?
Изможденная, совершенно растерянная, она только кивнула в ответ.
И тотчас же ее губы были захвачены в плен. Как и ее сердце, которым уже давно завладел этот взрослый красивый мужчина. Нетерпеливые, сумасшедшие ласки Максима открывали для Веточки новый, неизведанный мир. Мир страсти и нежности. Мир, в который она шагнула робко, но решительно, с безрассудством своих шестнадцати лет.
— Не здесь, — вдруг оторвался от нее Макс, — не сейчас.
Покачнувшись, она вцепилась в рукав его пиджака. И раньше ее целовали мальчики и поцелуи обрывались, иногда оставляя горечь табака на губах, иногда — приятное тепло во всем теле. Но сейчас Веточке показалось, будто ее окатили холодной водой. И стоит она, потерянная, одинокая, а Несостоявшаяся любовь каплями слез стекает по лицу.
— Ну что ты, что ты, милая, — засуетился Максим, усаживая ее к себе на колени, — маленькая моя, не плачь, пожалуйста, не плачь.
Он чувствовал себя идиотом, но ему так хотелось, чтобы с этой девочкой у него все было красиво, нежно и трепетно. Ему хотелось обнимать ее на скользящих белоснежных простынях, под ненавязчивую, грустную мелодию, перекатываться на огромной кровати, сливаясь воедино снова и снова. От этих фантазий у него запершило в горле, но он нашел в себе силы и отстранил девушку.
И был великолепный ужин со свечами и тихим смехом. И было неожиданное, беспокойное счастье.
— Дай тебе Бог, Елизавета, жениха достойного! — всхлипывала подвыпившая Вера Александровна.
Веточка и Максим лукаво переглянулись. Они только час назад появились здесь, в огромном банкетном зале, где организаторы соревнований устроили чествование победителей. Основная масса народа уже разошлась, и теперь за столами сидели самые стойкие. Оставалась еще парочка назойливых журналистов, атаку которых Максим успешно отбил, ссылаясь на слабую нервную систему Веточки. Та благодарно улыбнулась в ответ. Правда, последние несколько часов улыбка вообще не покидала ее лица.
— Ну, теперь давайте выпьем за родителей, воспитавших таких детей!
— Ой, а бабушка-то, — вспомнила Веточка.
У ее любимой старушки, маминой мамы, не было телевизора — Тамара Ивановна принципиально отказывалась смотреть этот ящик. Стало быть, о том, что внучка получила золото на мировом турнире, ей неизвестно.
— Найди мне телефон, — попросила гимнастка Максима.
— Все, что угодно, мадам. — Жестом фокусника он извлек из кармана мобильный и пояснил: — Я отключил его, пока был с тобой.
— Спасибо. — Веточка быстро набрала знакомый наизусть номер: — Бабуль? Это я…
— Дорогая моя, я все знаю! По радио час назад передавали, — перебила ее своим обычным громоподобным басом Тамара Ивановна, — я тебя поздравлять не буду, потому что с этим наверняка уже тебя достали. Значит, так, когда ты приедешь навестить свою дряхлую немощную бабульку?
Веточка рассмеялась. Уж кто-кто, а ее бабушка никак не могла считаться дряхлой старухой. Тамара Ивановна в свои пятьдесят семь лет вовсю крутила романы, играла по-крупному в казино и любила эпатировать публику откровенными нарядами. Веточка вдруг поняла, как не хватало ей последнее время бабушкиных советов и поддержки.
— Бабуленька Томуленька, я обязательно к тебе скоро приеду, — пообещала Веточка и добавила шепотом: — Я, кажется, влюбилась, представляешь?
— И каков он в постели? — невозмутимо полюбопытствовала Тамара Ивановна.
— Бабушка! Мы еще не…
— Все понятно. Веточка, я жду вас вдвоем на день рождения. Ты помнишь, когда у твоей старушки день рождения?
— Конечно, бабуль.
— Ну, привет твоей зануде-мамочке А также твоему новому приятелю.
— Бабулечка, я тебя люблю очень-очень, — уже не стесняясь, кричала Веточка.
Раскрасневшаяся и возбужденная, она села за стол, с удовольствием поймав на себе влюбленный взгляд Максима. Этот взгляд обещал так много…
Утренний вид из окна гостиничного номера — бесконечный туман над Лондоном. Как обычно, она смотрела на город сквозь стекла. Сквозь стекла в самолете, автобусах, такси, спортивных залах, иногда — телефонов-автоматов, откуда по карточке звонила родителям, потому что из гостиницы было слишком дорого. Вчера, правда, она еще раз воспользовалась мобильником Максима, чтобы выслушать поздравления матери и отца. И — все, связь с внешним миром оборвалась на несколько прекрасных, удивительных, сладостных часов.
— Хочешь сигаретку? — неожиданно предложил Макс.
Она чуть приподняла брови, демонстрируя недоумение.
— У меня режим, ты ведь знаешь.
— Расслабься. — Он протянул ей бокал вина и тоненькую сигару. — Мне хочется, чтобы сейчас ты не думала ни о чем. Просто живи.
Веточка послушно сделала глоток и затянулась.
— Как ты думаешь, нас будут искать?
— Обязательно. Только не нас, а тебя, ты ведь теперь звезда. — Максим залюбовался, как грациозно она поднялась с кровати, подошла к окну.
— Я серьезно, — она обернулась к нему, — представляю, что подумает мама Вера, не найдя меня в номере у девочек.
— Да-да. А как преподнесут этот вопиющий факт журналисты!
— Тебе смешно? Я просто не знаю, что делать…
Макс двумя шагами пересек комнату и обнял Веточку.
— Знаешь. Прежде всего, вот это, — он поцеловал ее еще сонные губы, — и вот это, — он поцеловал одну розовую щечку, следом
