Мгновения вечности - Ева Эндерин

Мистер Рейнхарт удивленно посмотрел на жену.

– Да? – уточнил он.

– Да, у нас еще много дел, – подтвердила Лиз и взяла мужа под руку. – Удачно вам пообщаться!

– Было приятно познакомиться!

Из-за Кейт Кайросу пришлось наклониться в сторону, чтобы помахать им вслед.

– Какого черта ты делаешь?! – воскликнула она, как только ее родители скрылись за новенькими парадными дверьми больницы из закаленного стекла.

– Что?

Она готова была взорваться от его неуместной попытки понравиться ее семье, но Блэквуд не почувствовал при этом ни единого укола совести.

– Ты знаешь, – процедила Кейт, становясь вплотную к нему. – Зачем нужно было знакомиться с моими родителями? Я уже рассказала им, что мы больше не вместе, но без лишних подробностей… Впрочем это неважно! Мы все равно друг другу никто!

Проклятье. Кайросу больше нравилось, когда она соблюдала протокол и сдержанно обращалась к нему как к мистеру Блэквуду. Разъяренная Кейт с профессиональным пучком на голове и съехавшими по носу золотистыми очками вызвала у него совершенно полярные эмоции. От огненного шара, разрастающегося в груди, до онемения конечностей, вызванного накатившим стыдом, Кайроса отделял лишь шаг.

– Мы не никто, – возразил он. – Мы никогда не будем никем. У нас все было по-настоящему, и ты была не права, когда говорила, что я ничего не чувствовал.

– Хватит лгать, – сипло произнесла она. – Ты искал лазейку, чтобы соблазнить меня, а когда достиг цели, тебя и след простыл.

– Это не так.

Кайрос вздохнул и обреченно зарылся руками в волосы. Ему нельзя было говорить ей правду обо всем. Не сейчас. Просто представьте, что парень сбежал от вас на утро после бурной ночи, а затем начал прикрываться тем, что он путешественник во времени. Отделение для психбольных еще стояло на ремонте, но Блэквуд готов был без сторонней помощи закрыться сейчас в мягкой комнате.

– А как? Что произошло? Почему ты меня отверг?

Теперь он видел то же, что и Джерри. Как блестели ее глаза, как нервно дрожали губы и как чиста она была на самом деле. Кайрос болван. В тот момент он так волновался перед поездкой в Нью-Йорк, что упустил из виду главное: они оба успели влюбиться. Не имело значения, сколько лет они ненавидели друг друга. Не имело значения, что с французским он помогал ей всего несколько месяцев. Не имело значения даже то, что их поцелуи можно было пересчитать по пальцам. Человеческое сердце оказалось куда слабее, чем Блэквуд всегда считал. Оно не только замирало в самые неподходящие моменты – оно начинало биться быстрее, даже если его умоляли замолчать. Бывают события, пролетающие, как мгновения. А бывают мгновения, которые длятся целую вечность. И именно за них нужно хвататься руками и ногами, чтобы потом не пожалеть.

– Я не мог иначе. У меня не было выбора.

– Выбор есть всегда. – Голос Кейт окончательно сломался, но она не собиралась оставлять Кайроса в покое: – Я знала, что это ненадолго, я все понимала, как и ты, но я не думала, что ты сразу уйдешь. Ты хоть представляешь, сколько раз я винила в этом себя? Сколько раз мне приходилось объяснять себе, что я сделала все правильно? Я не жалею о том, что было между нами. Я жалею о том, что было после. Потому что после твоего ухода та Кейт исчезла навсегда. А она мне нравилась, Кайрос. Очень.

Блэквуд лишь кивнул и спрятал трясущиеся руки в карманы брюк. Ему нужно держаться ради них обоих, и неважно, как сильно ему хотелось ее обнять.

– Мне нужно было попрощаться с тобой. Я понимаю, но тогда все пошло наперекосяк.

Кейт печально усмехнулась и вытерла щеку тыльной стороной ладони:

– Видимо, каждую правильную девочку должен сломать плохой мальчик.

Видимо, каждый плохой мальчик должен сойти с ума от любви к хорошей девочке.

– Если хочешь, мы можем перенести интервью, – предложил Кайрос скорее для своего спокойствия.

Пока она училась быть сильной, он старался погасить чувства к ней при помощи гнева. И теперь, когда злости совсем не осталось, у него буквально обнажились нервы.

– Вопросов немного, – вернулась к деловому тону Кейт. – Ты почти на все ответил моим родителям.

– Хорошо. Присядем?

* * *

Кайрос вернулся из больницы глубоко за полночь. После того как они с Кейт обсудили его проект и дальнейшие планы, Блэквуд с головой ушел в работу. Он лично сверял чертежи строек и проверял подшитые папки от юристов и банков. Числа и сухие факты немного успокаивали, но Кайрос был совершенно не в порядке. Разговор с Рейнхарт его морально уничтожил, и происходящее лишь укрепило его веру в то, что магия, которой он обладал, была абсолютно бесполезна. Единственный момент, когда он мог все исправить, произошел аж семь месяцев назад, и его бы ни за что сейчас не спасли жалкие несколько минут. Какой вообще смысл обладать игрушкой, которая только искушает тебя?

– Ты сегодня поздно.

От низкого голоса Эдиты его головная боль только усилилась. Кайрос сильнее сжал ручки кресла и медленно повернул к ней голову. Должно быть, она надела этот короткий шелковый халат с кружевной каймой, чтобы произвести впечатление. Как же досадно для нее, что Блэквуд с трудом различал даже цвет ткани. У него просто не осталось сил уделить ей больше внимания.

– Работал и давал интервью. А ты чего не спишь?

Эдита подсела к нему, умудрившись забраться на широкий подлокотник:

– Ждала любимого жениха, чтобы его расслабить.

К счастью, она не совершила свою классическую ошибку и не пыталась его потрогать. Просто сидела рядом, тыча декольте практически ему в лицо. С таким же успехом она могла попробовать скормить мясо вегетарианцу.

– Я расслаблюсь, когда ты избавишь меня от сверхспособности, – посмотрев ей в глаза, твердо произнес Кайрос. – Эдита, я не шучу. Мой отец умер, потому что не справился с этим грузом, а я в тысячу раз слабее его.

Она поджала губы:

– После свадьбы я сразу же этим займусь.

– И все закончится?

– Все закончится.

В ее голосе не было уверенности, но Кайрос мысленно дорисовал ее сам. Он хотел верить, что все получится; что судьба даст ему шанс разорвать порочный круг, преследовавший его семью, и откроет перед ним новые двери. Построенные им больницы, жизнь без магии – все это могло стать началом нового пути. Он убеждал себя, что общественная огласка и его собственное грандиозное детище окажутся сильнее невидимых цепей, в которые его пытались заковать миллиардеры из круга отца.

А что, если ему все-таки удастся вырваться? Что, если одна