Жестокий муж - Арина Вильде

Может, проще написать ему? Спросить прямо. Так будет легче. Нет, так нет. Ничего страшного. Придумаю что-то для Дианы, отвлеку её. Главное, чтобы она не грустила.

Не выдерживаю. Тянусь к телефону, пальцы сами открывают мессенджер. Быстро набираю сообщение. Простое, без лишних слов:

Диана ждет тебя. Ты сегодня приедешь?

Отправляю, не особо надеясь, что он ответит сразу. Но телефон тут же издает короткий звук, и экран загорается.

Да, буду через час. Как ей подарки? Понравились?

Нервно улыбаюсь. Пальцы парят по экрану, но меня все еще слегка потряхивает от волнения. Сердце снова подпрыгивает.

Ты про мини-магазин игрушек в гостиной?

Я закатываю глаза когда читаю:

Не преувеличивай.

Не преувеличиваю. Диана теперь думает, что Рождество пришло пораньше.

Ну и хорошо, пусть радуется.

Вздыхаю. Конечно, пусть. Он всегда такой. У него всё просто. Печатаю быстро, чтобы не успеть передумать:

Ага. Сияет, как новогодняя гирлянда. А я теперь думаю, как это всё разместить. Захар, в следующий раз хотя бы предупреждай меня.

Пауза. Я уже не жду ответа, но он приходит почти сразу.

Смотрю на экран, читаю это слово снова и снова. И не верю ни на секунду.

Учту.

Откладываю телефон в сторону и быстро встаю из-за стола. Нужно отвлечься. Пока Диана там в гостиной с этим новогодним магазином, лучше я уберусь на кухне. Натираю стол, собираю посуду, аккуратно расставляю всё по местам. Занимаю руки, чтобы не думать.

Вытираю руки, ставлю последнюю тарелку на место и ловлю свое отражение в оконном стекле.

Да, мы с Захаром никогда не сможем быть близки. Это понятно. Я давно перестала об этом даже думать. Между нами слишком много неразрешенного, слишком много боли и обид.

Но что если... Что если мы сможем хотя бы научиться нормально общаться? Без упреков, без язвительных замечаний. Просто как двое взрослых людей. Родители одной девочки, которая нас обоих любит.

Может быть, мы сумеем нащупать тонкую грань, где сможем сосуществовать спокойно, без вечных споров и упреков. Такое возможно? Научиться говорить без злости, слышать без раздражения... Ведь сейчас есть что-то куда ценнее старых обид: ее счастье, ее будущее. Ради нее я готова попробовать.

Мысли перебивает резкий грохот из гостиной. Сердце тут же подскакивает к горлу. Бросаю всё и бегу туда, не успев даже выдохнуть от испуга.

Влетаю в комнату и застываю. Диана стоит посреди гостиной, виновато прикусив губу.

Рядом перевернутый огромный горшок с фикусом. Земля рассыпана вокруг, листья измяты, а стебли переломаны. И, конечно же, платье... моё любимое нежно-розовое платье, всё в серых пятнах.

— Диана! — восклицаю, не веря своим глазам. — Что ты сделала?

— Я хотела его полить... — шепчет она, опуская голову. — Но горшок упал... — шепчет, глядя на меня так жалобно, что злость сразу уходит. Осталась только усталость. Даже не хочу вдаваться в подробности.

— Ладно, малыш, давай приберем это вместе.

В этот момент раздается звук закрівающейся входной двери. Я вздрагиваю, а Диана, словно окаменев, замирает на месте. Глаза округляются, и по щекам начинают катиться слезы.

— Папа... Я хотела, чтобы он увидел меня красивой.

Присаживаюсь рядом, обнимаю крепко. Считаю до трех. Хочу звучать убедительно.

— Для него ты всегда красивая. Пойдем, помоем ручки, приведем тебя в порядок.

Она всхлипывает, но кивает, цепляясь за меня маленькими ручками.

Мы с Дианой выходим в коридор. Захар уже на пороге, с пакетами в руках. Смотрит на нас, хмурится немного, кажется, пытается понять, что здесь вообще происходит.

Дочь замолкает, щеки мгновенно краснеют. Она прижимается ко мне крепче, маленькие пальчики дрожат.

— Ну чего ты, все хорошо, — мягко говорю, гладя по плечику.

Захар присаживается перед дочерью на корточки, протягивая руки. Он внимательно смотрит на неё, и в глазах читается удивление, смешанное с нежностью.

— Ну что, красотка, дашь обнять?

Диана качает головой, закрывает лицо руками и прячется за меня.

— Нет… я же грязная, — бормочет, стыдливо опуская глазки на пятна на платье.

Но Билецкий не останавливается. Подхватывает ее на руки, как пушинку, и начинает кружить, как будто не видит ни грязных пятен, ни испорченного платья. Диана сначала растерянно прижимается к папе, а затем заливается смехом, ее маленькие ладошки цепляются за сильные плечи, щеки снова розовые, но теперь уже от радости.

Я стою в сторонке, наблюдая за ними, внутри что-то тепло щекочет.

— Ладно. Чем сегодня будем ужинать? — Чуть лукавый взгляд, тормозит на мне.

Я чувствую, как щеки начинают гореть. Он ведь понимает, что я накрыла стол на троих.

— Ну... суп готов, — отвечаю, стараясь унять волнение. — И запеканка в духовке.

Билецкий ставит пакеты на кухонный стол, и Диана тут же любопытно заглядывает внутрь, но я жестом останавливаю.

— Так, малышка, давай-ка сначала мыть руки, а потом проверим, что папа принёс.

Дочь кивает, и я веду ее в ванную, помогая вымыть маленькие ладошки. Быстро переодеваемся и вскоре проходим в кухню.

Захар усаживается за стол, раскладывая всё, что принес. Оказывается, это целый ассортимент десертов: пирожные, торт и ещё что-то в красивой коробочке.

— Вау! — Диана с восхищением смотрит на угощения, её глаза сияют, как два ярких огонька. — Папа, это... это самое красивое, что я видела!

— Конечно, самые лучшие десерты для самой лучшей девочки, — невозмутимо комментирует, и мне ничего не остается, как усмехнуться. В такие моменты он выглядит почти... домашним.

— Но сначала ужин, — строго говорю я, направляясь к столу, чтобы разложить приборы.

Диана замирает, опускает взгляд, но потом собирается с духом и тихо, словно это самая важная речь в ее жизни, произносит:

— Приятного аппетита!

Суп, запеканка — вроде бы ничего особенного, но Захар ест с таким удовольствием, как будто это лучший обед в его жизни.Я пытаюсь не обращать внимания, но ощущаю, как сердце начинает биться чуть быстрее от его взгляда, время от времени задерживающегося на мне.

— А можно я сама положу себе кусочек? — вдруг спрашивает Диана с легким вызовом, глядя на Захара. Он кивает с одобрением.

— Конечно.

Диана гордо отрезает себе кусочек, но, неудержавши, случайно роняет его обратно в форму. Она заливается краской, но Захар спокойно берет свою вилку, поддевает кусочек и кладет ей на тарелку.

— Бывает и у взрослых.

Когда ужин заканчивается, малышка, уставшая, но счастливая, перемещается в гостиную к своим