Мгновения вечности - Ева Эндерин

Его серые глаза буквально прожигали ладонь Джерри, однако, если Шарпа это хоть каплю задевало, он не подал виду. Его актерская выдержка была поразительной, особенно на фоне того, как у Кейт пересохло в горле. Она словно забыла, как дышать, пока воздух вокруг был пропитан горькой мятой и чем-то еще, чем-то необъяснимо тревожным.

– И правда мило, – почти зловеще повторил за ней Кайрос и разместился рядом с Эдитой.

Он не выглядел как человек, который был не в своей тарелке. Широко расставив ноги, Блэквуд, как обычно, доминировал даже над кислородом в помещении.

– Давно не виделись. Да, друг? – усмехнулся Шарп, и его пальцы начали выводить опасные узоры у нее на животе. – Как прошло ваше интервью с Кейти?

Блэквуд слегка наклонил голову влево, изучая их обоих будто под микроскопом. Кейт не понимала, чего ей хотелось больше: чтобы Кайрос поверил в их роман или чтобы правда вскрылась немедленно? Она ощущала его злость с такой интенсивностью, что каждый миллиметр кожи покрывался мурашками.

– А Кейт не рассказала?

– Рассказала, конечно, но я хотел услышать твою версию, – с легкостью ответил Джерри.

– Боже мой! Это же ты приходила тогда к нам домой, верно? – внезапно осознала Эдита. – Рейнборг, верно?

– Рейнхарт, – процедил Кайрос, словно ее фамилия была тяжким преступлением.

– Точно-точно. Так вот с кем ты общался в больнице?

Блэквуд не повернулся к Эдите – он едва замечал ее присутствие, – зато декольте Кейт, ее шея и губы буквально горели от его дотошного взгляда. Он пялился на нее при всех, словно их с Джерри игра ничего не значила, словно она вся по-прежнему принадлежала только ему.

– Кейти бывает остра на язык. Она тебя не утомила? – вернулся к своему вопросу Джерри.

– Это неправда! – решила вступить в их диалог Рейнхарт, но Шарп воспринял ее протест за флирт. Он опустил голову ниже и поцеловал Кейт в щеку:

– Я знаю, о чем говорю.

Его рыжие брови лукаво изогнулись, но для Кайроса этот жест был скорее как красная тряпка для быка.

– Только посмотри на них! – умилилась Пэм. – Вы такие сладкие, ребята.

Нейт уже с подозрением разглядывал разворачивающуюся сцену, но пока решил кивнуть на высказывание Уэльс.

– Не то слово, – охотно согласилась Эдита. – А мой Кайрос такой холодный. Вы можете себе представить?

Некоторые гости тихо усмехнулись, другие тактично отвели взгляд. Очевидно, что Блэквуд был холоден, об этом не стоило даже упоминать. Это все равно что заявить, будто лед скользкий или ночь темная. Он не просто держал себя в руках – он был айсбергом в идеально сидящем костюме, и лишь безумец решился бы проверить, что скрывается под его гладкой поверхностью.

– Охотно верим, – усмехнулся Шарп.

– Не переживай из-за интервью, Джерри, – подал голос Кайрос, но смотрел он на них обоих. – Кейт была со мной очень мила.

– Мне надо припудрить носик! – вдруг заявила девушка, выпутываясь из рук Шарпа.

– Составить тебе компанию? – уточнил Джерри игривым тоном.

– Я сама, – попыталась улыбнуться ему Кейт.

Все ее мысли занимала сейчас кровавая бойня, которую Блэквуд устроил бы, если бы они отошли в уборную вдвоем.

Она дважды едва не потеряла равновесие, запнувшись о пушистый ковер на непривычно высоких каблуках. И если раньше ее несмелую походку можно было списать на отсутствие опыта, то теперь, после пристального взгляда Кайроса, который медленно скользнул по ее телу от макушки до самых пят, ее ноги предательски подкашивались уже по совсем иной причине.

Кейт настолько торопилась, что даже не попросила напомнить ей, где находится туалет. На самом деле это было неважно. Нужно было хотя бы немного отойти от этого жерла вулкана, пока Уилтшир не превратился во вторые Помпеи.

Наугад нажав на несколько ручек в коридоре, Рейнхарт все же наткнулась на дверь, которая вела в уборную. Чтобы привести себя в порядок, ей нужен был полноценный душ, но она оказала себе первую помощь, использовав холодные руки и легкий массаж пунцовых щек.

На нее из зеркала смотрела девушка, которую она едва узнавала. Растерянная, обезоруженная, без следа прежнего вызова в карих глазах. Черные зрачки расширились, вытесняя гордость и упрямство, оставляя только податливость, которую она сама в себе ненавидела. Кайрос творил с ней нечто ужасное – и главное, в глубине души ей нравилась эта потеря контроля. Когда-то она называла свои чувства к нему страхом; убеждала себя, что дрожь в теле вызвана напряжением, а учащенное дыхание – злостью. Но теперь Кейт знала правду. Это никогда не был страх. Это всегда было желание. Темное, глубокое, необратимое.

Джерри отлично справлялся со своей ролью фальшивого бойфренда, но ее реакция все портила. Если Рейнхарт замечала это за собой, то и Блэквуд все прекрасно видел. Они были связаны крепче, чем могли бы признать. Оба верили в свою рассудительность и самоконтроль, но всякий раз оказывались в ловушке друг друга, теряя твердую почву под ногами.

– Ты справишься, Кейт, – наставила она саму себя и вышла из уборной.

– С чем Кейт должна справиться?

У нее чуть не остановилось сердце, когда в полумраке коридора она внезапно наткнулась на твердую грудь Кайроса. Он не дал бы ей пройти просто так, потому что заслонял собой единственный выход в гостиную.

– Ни с чем, – сглотнула она, задирая подбородок.

Едва ли ее демонстрация выдержки сработала, потому что Блэквуд не выглядел убежденным.

– Правда? Или, может, ты не можешь больше притворяться девушкой Джерри? – предположил он и практически попал в точку.

– Не знаю, что ты имеешь в виду, – солгала Кейт, глядя в серые глаза, сверкающие, словно драгоценные камни. – Мы довольно близки.

Ее слова сработали на него, как щелчок переключателя. Секунду назад Кайрос выглядел как памятник, гордый и непреклонный, а в следующую он уже прижал ее своим телом к стене коридора, нависнув сверху.

Ни высокие каблуки, ни идеально прямая спина не смогли стереть разницу в росте. Блэквуд никогда не возвышался над ней слишком сильно, но сейчас Кейт казалось, будто он стал выше, шире, сильнее, лишая ее даже призрачной возможности держаться на равных. Гнев, исходящий от него волнами, мог прожечь ее до костей.

– Не ври мне, мышка, – хрипло предупредил ее Кайрос и взялся за прядку, чтобы медленно накрутить ту на палец. – Ты вся дрожишь не из-за Джерри.

Да как он смел? Как он смел указывать ей на ее чувства, когда в гостиной его ждала невеста?! Это форменный абсурд, крайняя степень сумасшествия. И если Блэквуд не прекратит, им придется вызвать на вечеринку санитаров.

– Займись