Синдикатер - РуНикс

Он поблагодарил охранника, а когда Альфа и Нелли вышли, поблагодарил ее, сделав мысленную заметку позвонить ей и сказать, чтобы она присматривала за Лексом, но теперь уже по-другому.

Пока он вез их обратно на базу, его взгляд метнулся к отражению и он увидел мальчика в зеркале заднего вида, размышляя о том, что из того, что они знали о нем, было правдой, а что нет, в очередной раз задаваясь вопросом, кто он, черт возьми, такой и откуда взялся, Данте почувствовал себя мрачным.

Мальчик был в контакте с кем-то другим. Моране пришлось бы взломать свой собственный код и взломать его телефон.

Им нужны были какие-то чертовы ответы.

Глава 28

Дайн, Тенебра-Сити

Дайн пробрался на территорию Марони с обратной стороны холма через лес.

Как бы безопасно это место ни было, в электрическом заборе, который шел вокруг собственности, был небольшой разрыв, мера безопасности, которую ему было легко исказить, поскольку технология была старой, а цепь легко сломать в одном месте. Он проник через пространство, но перемонтировал цепь, чтобы убедиться, что никто другой не сможет. Он бы не заботился о нарушителях, если бы его flamma не был в особняке.

Натянув капюшон на лицо и сливаясь с темной ночью, он шел тихо, стараясь не сломать ветку и не издавать шума, который мог бы привлечь внимание охранников, патрулирующих территорию.

То, что он нашел, требовало подтверждения, но он больше не хотел напрямую связываться с Мораной, не тогда, когда знал, как это злит Тристана Кейна. И единственная причина, по которой он вообще беспокоился об этом, была в том, что его маленькая фламма попросила его об этом. На самом деле, с глазами, остекленевшими от удовлетворения, она умоляла его не поднимать волны намеренно с братом. Ей нравился ее брат.

Да пошел он.

Он вздохнул, часть его злилась из-за того, что ему пришлось делить ее с другими людьми, даже если это были ее родственники, другая часть его была рада видеть, как она приходит в себя.

Была середина ночи, из-за облаков было достаточно темно, чтобы он мог пройти по лужайке незамеченным. Добравшись до стены, он прокрался вдоль нее, осторожно обходя ее по периметру, чтобы убедиться, что вокруг никого нет. Никого не было. Были только случайные патрулирующие охранники и ночные существа. Так же тихо он добрался до задней двери, осторожно повернув ручку, чтобы проверить, заперта ли она. Так и было. И спасибо Моране, она была не из тех, что он мог взломать. Ему нужно было взломать ее, и это отправило бы сигнал тревоги. План отменяется.

Перейдя к плану Б, он обошел край стены, проверяя каждое окно, и обнаружил, что все они заперты.

Теперь оставался только один вариант, и он не хотел им воспользоваться, поскольку это грозило разоблачением.

Он обошел территорию, останавливаясь каждый раз, когда проходили охранники, и направился к крылу, в котором находилась Лайла. Оно было ближе всего к подъездной дорожке и главным воротам, а значит, и к посту охраны спереди. Несмотря ни на что, он прошел под ее окном, ухватившись за решетку из виноградных лоз, которая поднималась на крышу, зная, что она достаточно прочная, чтобы выдержать его вес. Он проверил это прошлой ночью, когда был в ее комнате, оставив ее дремлющую форму после самого интенсивного маленького траха.

Черт, не думай об этом.

Он выдохнул, очищая свой разум от этих воспоминаний, потому что они отвлекали его, а ему нужно было, чтобы все его чувства были начеку. Потому что если то, что он узнал, было правдой и проверено, это расставило бы все по местам.

Схватившись за решетку одной рукой, он подтянул свое тело одной рукой, его мышцы были натренированы выдерживать его вес и двигаться легко, благодаря годам занятий гимнастикой и боевыми искусствами. Что-то, что он делал для функции, но теперь делал для другой дополнительной выгоды — того, как Лайла пялилась на него из-за окна на кухне. Он намеренно перенес свои тренировки на террасу за этим окном, зная, что ей нравится наблюдать за тем, как движется его тело. Для него его тело было инструментом, но для нее его тело было освобождением, средством освободиться от своих сексуальных травм, ощутимым доказательством того, что она может соединиться с ним. Он знал, как сильно она это ценит, как это значит для нее больше, чем просто секс, и поэтому он давал ей это так, как она хотела — визуально, сексуально, просто.

Ухватившись за край ее окна, он подтянулся другой рукой, радуясь, что она на первом этаже. И если бы он ее знал, а он знал, она бы оставила окно открытым. Его фламме нравилась открытость, и она ненавидела, когда ее запирали. Если бы она могла что-то оставить открытым, она бы это сделала просто для своего спокойствия и чтобы напомнить себе, что она не заперта. Ее клаустрофобия была не из-за тесных пространств, а из-за закрытых пространств, неважно, насколько они большие или маленькие.

Как он и предсказывал, ее окно открылось внутрь, когда он его толкнул.

Он поднялся и бесшумно вскочил, как раз когда под окном прошла пара охранников. На волосок от гибели.

Все еще присев, он медленно закрыл окно и подошел к стене, чтобы никто не мог его увидеть, если бы поднял глаза. Он выпрямился, его взгляд устремился на кровать, где дремала причина его существования. Одеяла были подоткнуты вокруг нее, подушка была близко к ее груди, когда она свернулась вокруг нее, точно так же, как она свернулась вокруг него, губы слегка приоткрыты, и она тихонько похрапывала.

Дайн не собирался ничего делать с ней сегодня вечером, так как у него была миссия, но он не мог устоять перед соблазном пойти к кровать и стоя над ней, наблюдая, как она мирно спит. Протянув руку в перчатке, он немного стянул одеяло вниз, обнажив часть ее шеи, где он оставил глубокий след, затем ниже.

Он заметил, что на ней была одна из его футболок, и был очень доволен.

Он не собирался приходить на вечеринку той ночью. Он получил приглашение и сохранил его на всякий случай. Но потом, подслушивая разговор между Амарой и Зефиром через жучки, которые он установил на их телефоны с помощью небольшого вируса электронной почты, он услышал, как Зефир сказала, что надеется, что его маленькая фламма найдет любовь и кого-то горячего на вечеринке, потому что она заслуживает кого-то потрясающего. И