Ах, какая женщина, мне б такую! - Дарья Дятлова
— Тихо, киса, тихо… вс-с… какая же ты горяченькая девочка… какая сладенькая… вот так… да… откройся для меня… кончи для меня, сладкая…
Дёрнувшись последний раз, полностью выходит и спускает на живот, тесно прижимаясь и спрятав голову на моей необъятной груди…
Я живая? Или умерла от удовольствия? А зачем он вышел из меня? Мне же ребёночек от него нужен…
Глава 8
Всю ночь спали, тесно прижавшись друг к другу, оказывается это так приятно, когда тебя крепкая мужская рука обнимает, уютно так… по-семейному…
Фу, что это я про семью думать стала, не нужна мне семья, рожу и будем с ребёночком вдвоём жить…
Больше поползновений в мою сторону Пашка не делал, потому что эти две шаболды всю ночь не спали, шарохались из спальни в туалет и обратно, только под утро угомонились. Надо ключ из тайника забрать и вообще из магазина во двор вход перекрыть, никакой личной жизни…
Так думала я, проваливаясь наконец-то в глубокий сон, крепко прижимаясь задом к мускулистому мужскому паху… и так приятно мне было, что я то и дело ёрзала, пристраиваясь поудобнее…
— Галю, ты нарываешься на неприятности, — буркнул он мне под ухо, а я прыснула со смеху, ещё поёрзала и довольная уснула…
И такой сон мне снился хороший…, ну такой хороший… что у меня от него пятеро детей, и живём мы в деревне, в большом деревянном доме…, а вокруг такая благодать… куда взгляд ни кинь, всюду благодать…
Вокруг дома сад цветущий, детки между деревьев бегают, в мяч играют, а мы с Пашей за столом сидим, на столе полно сдобы всякой деревенской, самовар пыхтит… красота…, а вокруг пчёлы летают… ж-ж-ж… а потом одна, как заорёт…
— А-а-а-а… воры! Помогите, грабют! Полиция! — спросонья не пойму кто кричит и где я вообще нахожусь, потом вспоминаю, что у меня сегодня полон дом гостей, шарю по постели, рядом никого.
Твою дивизию, это Нинка Пашу в доме увидела.
Светать только-только начало, ничего не видно…, включаю свет и вылетаю в коридор.
У подруги глаза бешенные, на входную дверь смотрит и кричит, не переставая.
— Караул! Убивают… полиция! — заметив меня, тащит в коридор. — Я в туалет пошла, а он вот здесь сидит, что-то в шкафах ищет… а-а-а… быстрее полицию вызывай! Ещё догонят, он далеко уехать не мог!
Вот не зря говорят скажи, кто твой друг и я скажу, кто ты… мы же втроём друг друга стоим! Заполошные все трое! Напугала мне мужика, теперь его сюда и краном не затащишь…
Наклоняюсь к шкафчику, в который спрятала мужские кроссовки… на месте стоят… представляю себе Пашкино лицо, от крика этой ненормальной босиком убежал… ой, умора…
Мне бы подругу успокоить, пока она Ленку не разбудила, а я от смеха пополам согнулась, ноги поплотнее сжала, чтобы не описаться и хохочу… если он на корточках сидел в нижние шкафы заглядывал… на четвереньках, наверное, бежал…, я сама чуть от её крика в окно не выпрыгнула…
— Ты что смеёшься? — надулась Нина, а я как представлю эту картину… раннее утро… тишина… Паша тихо крадётся к входной двери… открывает её… но тут видит, что обуви нет… дальше представлять нет сил, снова неудержимый приступ смеха. — Ты думаешь, что мне это привиделось? Я же не дура!
Ой, надо успокоиться, пока с подругой не рассорилась, она у меня обидчивая. Парня я, по ходу дела, потеряла, снова чуть не захохотала, прикрыла рот рукой, ой, не к добру такое веселье, чур меня, чур…
— Вы что тут шумите, спать не даёте? — в дверях появилась Лена в моей ночнушке, которая ей была сильно велика, так, что в вырезе почти пупок видно было.
— Мама дарагая…, - теперь уже над её видом хохочем вдвоём с Нинкой, а чтобы и Ленка не обиделась, разворачиваем её лицом к большому зеркалу. — Хорошо, что это не ты в туалет пошла, а то у моего парня заикание на всю жизнь бы приключилось и глаз задёргался.
Ну а что скрываться-то, я девочка большая уже, паспорт имею, могу и мужчину в дом привести, в свой дом, заметьте.
Девчонки сначала громко смеялись, а потом до них начало доходить, что я сказала «моего парня».
— Так это был твой мужчина?!
— Он что у тебя ночевал?!
— А ты что молчала?!
— Мы бы домой уехали, не стали бы мешаться!
— А мы что-то не поняли, — подбоченились оба, смотря на меня с укоризной. — Что это за секреты от подруг!
— Ты даже не сказала, что у тебя есть парень!
— Кажется уже нет у меня парня, — снова начинаю смеяться. — Ты его так напугала, что он, наверное, забыл теперь как меня зовут!
Теперь уже смеёмся втроём, держась за животы.
— А я в туалет иду на полном автопилоте, один глаз приоткрыла, вчера мы с Ленкой шампусика хорошо выпили… смотрю, а тут мужик какой-то зажигалкой светит и в шкафах роется… а-ха-ха-ха.
— А я такая слышу кто-то орёт, по кровати тык-тык, никого…
Какой тут теперь сон, почти час смеялись, представляя, что подумал Паша и как он летел к своему авто.
А когда я поведала про наше свидание на аттракционах, по дому опять пронёсся очередной взрыв хохота.
— Так! Хватит, у меня уже живот от смеха болит, — первая сдалась Ленка, запахивая вырез. — Если твой Паша вернётся, значит надо хомутать!
— Точно! Хватит тебе уже в девках ходить, придумала какую-то ерунду про женскую самодостаточность, а на свете есть ещё и любовь, и понимание, и нежность!
— Ага, как у тебя с Жориком твоим, да?
— А что Жорик? Он нормальный, просто оборзел немного, но мы это подправим!
— Ну-ну…, - смотрю на настенные часы. — В общем так, дорогие мои, личную жизнь вы мне уже похерили, теперь надо хоть час подремать, у меня сегодня моя смена в магазине до вечера, так что или спать ложитесь, или домой езжайте… автобусы уже ходят.
Может это прозвучало немного грубо, но через двадцать минут, расцеловав меня в оье щёки и надавав кучу напутствий, девчата уехали, а я опять завалилась спать до восьми.
Потянулась за соседней подушкой, прижала к лицу и понюхала… им пахнет… в животе что-то сладко так сжалось в тугой комочек… захотелось опять к нему под бочок… чтобы тесно… чтобы нежно… чтобы сладко…
Чтобы сжал своими ручищами до боли, до хруста во всём теле… чтобы груди в
