Училка на все руки. Дисциплинирую вашего папу - Ксения Фави

Не так сильно, как она сама, но… Об этом лучше не думать.

- Лада Александровна так вкусно печет! - подначивает Маришка, они уже, видимо, успели попробовать. - Хочу, чтоб и меня научила. Сашулика удивлю! Ой…

Она кривится, готовая зарыдать. Но получает тычок в бок от сестры.

- Не порть нам всем аппетит!

Мари всхлипывает, закрывает рот пирожком с яйцом.

Мы все тоже принимаемся за еду.

Да уж, теперь я понял, что способно отвлечь меня на время от Лады Александровны. Это ее стряпня!

Прикрываю глаза и ничего вокруг не вижу.

Тесто мягкое, нежное. И вкус такой, не как у новомодных поваров. Это вкус детства.

А вот мысли посещают меня далеко не самые детские. Может, вместо дома отвезти училку к своей знакомой в загс? Пусть распишет нас прямо сегодня!

Один мой приятель, Егор Головин, так и сделал в свое время. Предъявил понравившейся девушке свидетельство о браке задним число. Хоп, и она замужем! А потом уже не отвертелась и влюбилась.

Но там была милая студентка. Головин бездетный сам.

А у меня - педагог дочерей! Потом в школе скажут, что их папаша маньяк или неандерталец.

Да и сама Лада Александровна… На вид ангелок, но вон как вонзает зубы в сосиску.

- Кому-нибудь чай подлить? - поднимаюсь с места.

- Пап, мне!

- И мне!

Дочки наперебой просят. Учительница только качает головой, когда смотрю на нее.

Себе немного доливаю.

- Очень вкусно, Лада Александровна, - решаю проявить вежливость, - спасибо, что заморочились.

Но говорю, конечно, искренне.

- Папа у нас больше всего на свете пирожки любит! - вклинивается Мари. - И раньше только бабушкины хвалил.

- До вашей бабушки мне наверняка далеко, - Лада улыбается.

- Ну почему, - возвращаю белый фарфоровый чайник на стол, - вы вполне одной весовой категории. Имею в виду не фигуру, конечно.

Взглядом скольжу по талии и спине училки. На автомате! На ней как раз темная кофточка обтягивающая.

Лада замечает мой взгляд. Вот дьявол!

- Бабуля старается сидеть на диете в последнее время, - Маришка после пирожков разговорилась, - из-за проблем с сердцем.

Лада смотрит на меня обеспокоенно. Я пожимаю плечами.

- Возраст. Но она следит за собой. И папа за ней, он врач.

- Хорошо, - Лада слегка улыбается.

- Ваши родители, наверно, еще молодые? - поддерживает беседу Агния. - Не просят внуков? Вот нашей бабуле их надо как можно больше.

Нюшка посмеивается. А вот по Ладе сразу видно, что вопрос бестактный. Улыбка сошла, побледнела.

- Моих родителей.… нет в живых.

- Сразу обоих? - распахивает глаза Маришка. - А сестра или брат у вас есть?

Ну, девчонки! Все-таки юный возраст дает о себе знать! Не понимают до конца, что можно говорить и когда.

- Так! - гаркаю, глядя, как сникла Лада. - Мы едем, а то из пробок вообще не выберемся.

Кидаю строгий взгляд в сторону дочек. У нас не Москва и понятно, что я преувеличил. Агния понимает.

- Да, пап, ты прав. Мы разболтались.

- Я помогу убрать со стола, - спохватывается Лада.

Но я подхожу и легонько касаюсь ее спины.

- Тут целых две хозяюшки. Поехали.

7

Лада

Степан как будто почувствовал, что мне нужно уйти.

Девочки очень милы, и я на них ни капли не злюсь. Но это тяжелая тема и… опасная.

Сейчас мы эти факты моей биографии выясним, а потом до образования дойдем? Сразу после аварии брата.

Нет, лучше обо мне не говорить!

- Простите их. Они еще подростки.

В большой машине Строганова такая концентрация его запаха, что я не сразу слышу, о чем он там говорит.

- Ммм… Ничего. Я понимаю.

- Я с ними поговорю, пользуясь случаем, - мы трогаемся, - объясню, что такие допросы в лоб устраивать нельзя. В нормальном обществе.

- А вы с ними говорите только в таких вот случаях?

- В каких? - бизнесмен не понимает.

- Когда они что-то не так делают.

- А если все так, то о чем говорить? Хвалить? - он вроде искренне вникает. - Хвалю, конечно. Их есть за что. Хоть и стараюсь не захваливать.

- Да просто… Время от времени говорить по душам. О том, что хорошо, и что плохо. Не пользуясь никакими случаями.

В машине повисает пауза. Степан обдумывает мои слова.

- Такое редко бывает, честно говоря. Дела… Заматываюсь.

- Спасибо вам за искренность. Бывает, что-то спросишь, а родители начинают врать, юлить. Выставлять себя лучше. А ведь это только вредит моей работе.

- А я вообще за искренность. Смысл врать без крайней нужды? Правда все равно вылезет.

Я вспыхиваю. Надеюсь, не видно. Конец лета, темнеет рано, и сейчас уже сумерки.

Правда выйдет наружу…

- Мои родители разбились на машине, - почему-то решаю сказать, - почти сразу, как только родился брат. Скоро будет ровно шестнадцать лет. Осень, изморозь, шины летние. Еще отец был подшофе.

- Зачем же мама с ним села? - не выдерживает Степан. - Тем более, имея младенца.

- Она всегда делала то, что он говорил.

Мама была очень юная, когда вышла замуж. Отец на десять лет старше. Как говорит теть Наташа - она глядела ему в рот.

Не хотела делать карьеру, принимать решения.

Может, в противовес ей я всегда стремилась быть самодостаточной? Да и как по-другому с Петькой на руках.

Я сама была ребенком, когда родители погибли. Но всегда чувствовала ответственность за брата.

Может, потому и педагогом стала. Не боялась детей.

- Мне жаль.

Строганов говорит без лишних эмоций. Но вижу - искренне.

Я молча киваю. Пора сменить тему.

Слышу звук сообщения, и для начала смотрю, что там. Ох.…

- Мне пришла оплата за занятие, но его толком не было.

Степан щурится и словно усмехается глазами.

- Как это? Агния сказала, что вы познакомили их с главным произведением школьной программы. И даже знаете его наизусть.

- Ммм, да… - вот только сейчас не краснеть! - Девочки заинтересовались. Я дала им задание перечитать, а после будем делать разбор.

- Вот! И пирожки в качестве бонуса.

- Мне стало жаль бедняжку Марианну, - улыбаюсь.

- Угу, ее бойфренд вчера побил рекорды полезности. Испарился, да еще пирожков поели, благодаря ему.

Строганов в своей манере посмеивается. Но я понимаю, что тут лишь доля шутки.