Гусеница в стиральном порошке: повесть о любви и страсти - Танита Флайт
Плыву я, плыву и вдруг вижу: что-то странное и белое плывет мне навстречу. Я подплываю ближе и обнаруживаю белую дверь, скорее всего от яхты. На радостях я взгромождаюсь на нее и подплываю к Эрику похвастаться новым видом водного матраса. Эрик отбирает у меня мою находку со словами: «Это тебе не Украина, а Франция. Тут на дверях не принято плавать!». Я была расстроена. Во-первых, тем, что он не знает, что на Украине на дверях тоже не плавают, а во-вторых, такая хорошая была дверь. Но самое смешное, что только десять минут назад мы с ним говорили о маленьких и больших открытых дверях. К чему бы это?
Мне очень понравился ресторанчик на пляже. Мало того, что в нем звучала живая музыка, там еще и какая-то девица старательно демонстрировала одежду из соседнего пляжного бутика – «ланч плюс фешн шоу». Такой подход к пляжному бизнесу я увидела здесь впервые.
Надо сказать, что помимо чудесного хлеба на Лазурном берегу есть замечательный рыбный суп под названием «буйабес». В каждом городке мы его обязательно пробовали. В Сан-Тропе этот «буйабес» был ну очень вкусный! Такой вкусный, что мы решили остаться с ночевкой в одном дешевом, но прикольном отеле. Одна из черт Эрика ; спонтанность всегда очень импонировала мне! Ведь я тоже, как и он (по возможности) люблю сразу реализовывать неожиданные мысли, приходящие в голову. Поэтому, один из преподавателей философии охарактеризовал меня так: «Татьяна, вы великий импровизатор». Два импровизатора нашли друг друга.
Следующим утром мы отправились на пляж. Там было прекрасно. Очень красиво. Представьте себе скалы и множество маленьких пляжей, словно спрятавшиеся между ними. Мы довольно много времени проыели в поисках безлюдного пляжа и наконец нашли уютнейшее местечко. Но на песке неожиданно образовался абсолютно голый мужик. Сначала нас это остановило. А потом мы решили, что смотреть на него вовсе не обязательно. И раздевшись, но не догола, как некоторые, мы с Эриком забрались в воду. Когда, искупавшись, мы вернулись на наш обетованный берег, то вместо одного голого товарища обнаружили на песке словно с неба свалившуюся голую пожилую парочку, а также напрочь лишенного какой-либо одежды молодого человека.
С каждой минутой любителей позагорать обнаженными становилось больше и больше. И когда очередная компания пришла поискать себе пристанище на этом пляжике, мы быстренько свернулись и помчались прочь. Эрик объяснил, что во Франции это нормально: голых людей на пляжах много. Есть даже целый остров, где люди совершенно законно ходят абсолютно голые на работу, в рестораны, по улице, в банки. Это их образ жизни.
А мы тем временем отправились дальше, в город на горе под названием Раутвилль. Приятный городок с домиками на холмах. С очень узкими улочками, со старинными домами, с воздушной сказочной атмосферой. Ну а теперь пора домой, в Грасс. Мы мчимся вдоль берега: мелькают маленькие городки, пустынные пляжи, шикарные особняки. Да, хорош этот их Лазурный берег…
Странное внутреннее спокойствие посетило меня от созерцания этой части Франции. Все-таки неспроста Бриджит Бардо обратила внимание именно на эти места. И мне здесь, честно говоря, нравится больше, чем там, где живет Эрик.
Как-то Эрик по совету продавца купил музыкальный диск некоего Левона Миносяна, играющего на дудуке. Нам так понравилась его музыка, что мы не переставали слушать ее и днем, и ночью.
И настолько эта музыка была проникновенна и созвучна нам обоим, что мы, чтобы заснуть, ставили Левона, чтобы проснуться, ставили Левона, целовались и обнимались мы тоже под эту музыку. И даже Эрикино постоянное «май бьюти» звучало под аккомпанемент этой музыки совсем по-особенному. В общем, по любому поводу мы слушали Левона. И как-то раз Эрик набрал имя этого композитора в Фейсбуке. Как ни странно, он откликнулся и ответил ему прямо в день моего рождения. У них завязалась переписка. Оказалось, что музыкант живет неподалеку, в Марселе. Это около двух часов езды на машине. Он пригласил нас в гости. И вот после первого контакта в Фейсбуке прошло четыре месяца, после первого знакомства с его музыкой около шести, а мы уже собираемся в Марсель, к Левону Миносяну.
Время в пути пролетело незаметно. Как обычно, мы с Эриком философствуем, строим планы на будущее, рассказываем, что мы друг к другу испытываем. Я чувствую, что я не одна, меня как бы двое: Я и Эрик. Немного покружив, мы припарковались у дома. Нас встретила улыбка с большой буквы «У». У него она такая же светлая, как его музыка. Когда я ехала, я втайне надеялась встретить человека «из наших», который знает русский. Но нет, это оказался французский армянин. И по-русски, увы, «ни бум-бум».
По-английски Левон говорил тоже с трудом. Но тем не менее контакт состоялся, было действительно приятно пообщаться с таким талантливым человеком.
Он пригласил нас в следующий раз приехать к нему на репетицию с его пианистом и «мон ами» Ольгой. Меня немного подвело мое «глубочайшее» знание французского языка. Потому что я сначала подумала, что «мон ами» означает «моя герлфренд». Но после до меня дошло, что это подруга друга. И в процессе беседы я не понимала, почему он, находясь рядом со своей женой, все время говорит про русскую «мон ами». Да и вообще, может, тогда эта приятная женщина не жена, а сестра. Ситуацию прояснил Эрик. И тогда я подумала, что, слава богу, не успела назадавать ему кучу глупых вопросов.
На следующей неделе мы снова поехали к Левону. Перед началом репетиции у нас было время и мы добрались до самой знаменитой церкви в Марселе, которая располагалась на вершине горы.
«Бон Мари» в переводе означает «хорошая Мария», чья золотая скульптура с младенцем на руках уже много лет возвышается над Марселем. К ней с давних пор приходили и приходят поклониться моряки, прося защиты от агрессивного моря. И она успешно помогала им, о чем свидетельствуют небольшого размера кораблики, подвешенные к потолку церкви, и таблички на стенах с благодарственными надписями от мореплавателей.
Любуясь сногсшибательным видом на Марсель, Эрик признавался мне в любви, говорил,
