Мгновения вечности - Ева Эндерин
– Эдварда ван дер Берга удалось найти?
Из-за шума, который подняли папарацци, психолог мог улизнуть, и это беспокоило Кайроса больше всего. Они до сих пор не поняли, откуда Эдварду было известно о родовом проклятье Блэквудов. Правда ли, что отец обратился к нему лично?
– Пока нет, но ориентировка передана всем наших коллегам в Европе. У него нет шанса сбежать, – успокоил его Майер. – Не беспокойтесь, вы теперь в безопасности.
Комиссар положил руку ему на плечо, а Кайрос машинально обернулся, ловя на своем лице многочисленные вспышки. Сквозь портьеры камеры могли запечатлеть только их с Майером силуэты, но Блэквуд понимал, что скоро ему придется поговорить со всеми голодными стервятниками у дома лично.
– Я очень благодарен.
– Осторожнее!
Крик офицера прервал их теплую беседу, и в проеме показалась Эдита. Ее держали в полусогнутом состоянии, а на руках у нее блестели наручники. Ее свирепое лицо выглядело ужасно, но наконец-то естественно. Все это время, начиная с их знакомства в Нью-Йорке, Кайросу казалось, что он общается с куклой, и теперь она показала себя настоящую. И как он не догадался раньше? Такое же бледное худое лицо и волосы цвета вороньего пера; пожалуй, только глаза у Эдиты были темнее, чем у брата.
– Ты не умеешь управлять магией! – выкрикнула она, и слюни из ее рта полетели на дорогой французский паркет.
– Тишина! – рявкнул офицер и заставил ее наклониться сильнее.
Эта девушка пыталась соблазнить его и в конце концов убить, но Блэквуду на секунду даже стало ее жаль. Насколько потерянной и несчастной нужно быть, чтобы гнаться за столь призрачными и дикими мечтами?
– Можно? – остановил их Кайрос до того, как полицейские коснулись ручки двери.
– Я бы не советовал, сэр, – предостерег его комиссар, но Блэквуд ее не боялся.
Он подошел ближе и попытался поймать ее безумный взгляд, мечущийся, как беспомощный мотылек в банке.
– Мне это не нужно, – прошептал он, и только она знала, что Кайрос имел в виду избавление от проклятья.
– Ошибаешься… Когда-нибудь ты захочешь исправить все и сойдешь с ума, как твой папаша, – шипела Эдита. – Только мы с Эдом знали, как управлять этой силой.
Вряд ли. Они с «Эдом» просто хотели иметь власть. История была стара как мир. Люди жаждали того, с чем не могли совладать.
– С правильным человеком рядом мне нечего менять, – ответил он ей и отошел в сторону, указывая офицерам на выход.
– Пошли! – скомандовал тот, что держал руку у нее на плече.
Эдита поплелась в полицейский автомобиль под вспышки фотокамер и бесконечные возгласы репортеров, и, когда дверь окончательно захлопнулась, Кайрос понял: он ее больше не увидит. Когда-то ради встречи со своей «спасительницей» он покинул Винтерсбрук и оставил Кейт, а теперь именно Рейнхарт вытаскивала его со дна.
– И все же она была горячей штучкой, – вышел из гостиной Шарп, и комиссар тут же прокашлялся, услышав его дерзкую фразу.
– Мне пора. Я позвоню вам, когда мы поймаем ван дер Берга, – произнес он следом и поправил и без того ровную линию усов.
– Еще раз спасибо вам, – напоследок поблагодарил Кайрос.
Комиссар вышел за дверь, и несколько десятков журналистов одновременно вытянули вперед пушки-микрофоны.
– Приятный мужик, но мог бы остаться на рыбалке. Мы прекрасно справились бы сами.
Самодовольству Джерри не было предела, но на этот раз Блэквуд промолчал, потому что друг заслужил свою минуту славы.
– Ты был великолепен, – оценил его работу Кайрос, и они крепко обнялись, хлопая друг друга по спине.
– Говори это почаще, умоляю, – ухмылялся придурок.
– Боюсь сделать тебе лишнюю рекламу перед Кейт.
– Так вы снова вместе? – Рыжие брови Шарпа подпрыгнули и стали извиваться в ритмичном танце.
Джерри был невыносим.
– Я надеюсь, – пожал плечами Блэквуд, но улыбка уже была намертво приклеена к его лицу.
Когда он думал об их будущем, то представлял тысячи мгновений вместе, и это успокаивало. Кайрос знал, что с Кейт ему не захочется менять ни одно из них. И конечно, он поклялся себе, что сделает все, что от него зависит, чтобы она избежала опасности.
– Я тут подумал, – произнес Джерри, засовывая руки в карманы джинсов. – Если Эдита и Эдвард так хотели твою магию себе, может, она не такая уж и опасная.
Перед глазами тут же пронеслись воспоминания о луже крови и металлическом запахе, который парализовал легкие.
– Они действовали на авось.
Эдита – может быть, но ван дер Берг всегда выглядел как максимально расчетливый ублюдок. Наверное, отчасти Шарп был прав, но Кайрос не желал больше копаться в своей суперспособности. Не тогда, когда на кону стояла не только его жизнь.
Он никогда не станет таким, как его отец. Кайрос не мечтал о безграничной силе, не стремился переписать историю человечества – он просто хотел тишины. Простых, приземленных вещей. Пока отец увеличивал финансовую империю и сражался с призраками собственного величия, Блэквуд-младший мечтал быть рядом с теми, кого любит.
Маму сгубило не то, что Алан Блэквуд опоздал на долю секунды и не успел повернуть время вспять. Ее сгубило то, что отца попросту не было рядом. Кайрос помнил тот день, как будто он случился вчера: холодный конец ноября, запах сырого асфальта повсюду, предрождественская суета, тревожная биржа. Отец исчезал в офисе до глубокой ночи и возвращался под утро. Тогда-то мама и поймала его за завтраком, показав долгожданные билеты в оперу.
Она так радовалась своей находке: ее любимый режиссер приехал с постановкой в Лондон и на премьеру ей достались места в партер. Она держала эти клочки бумаги, как самую настоящую драгоценность, а отец в ответ только фыркнул и что-то пробурчал про свою занятость. В тот момент маленький Кайрос прекрасно его понимал: два часа в зале с поющими людьми в нелепых костюмах казались пыткой в чистом виде. Сейчас же он думал иначе.
Отец ошибся не когда позвонил ей слишком поздно, не когда забыл вовремя вызвать такси и не когда дал какому-то ненормальному зарезать ее в переулке, как свинью. Он ошибся намного раньше
