Драйв - Кейт Стюарт

— Нейт, — всхлипнула я, когда слезы застилали мне глаза, и я впилась ногтями в его грудь, будто пытаясь проникнуть под кожу.

Его голос сорвался, когда он резко перевернул нас и прижал меня к кровати.

— Я теряю тебя?

— Пожалуйста, Нейт, — выдохнула я, раздвигая ноги шире, и он вошел в меня до самого конца, так глубоко, что у меня внутри всё дрогнуло.

— Ответь мне. — Он придавил меня всем телом и начал двигаться — резко, жестко вбиваясь в меня, одной рукой сжимая мои волосы. — Стелла, — потребовал он.

— Я люблю тебя, — ответила я, пока он ускорял темп.

Я вцепилась в него, как отчаянная, переполненная желанием, которое обжигало всё тело, пока прошлое и настоящее впервые сталкивались во мне.

И всё же это был Нейт. С Нейтом я занималась любовью.

Нейт, к которому я прижималась всем телом.

И чье имя я выкрикивала, когда кончала.

Он перекинул мою ногу себе на плечо и вошел глубже — так глубоко, что я клитором прижималась к его тяжелому, скользящему члену внутри. Меня накрыло волной экстаза — раз, потом другой — в то время, как его взгляд прибивал меня к постели немым обвинением. И только потом он кончил, извергая в меня свое горячее возбуждение, и вцепился зубами в нежную кожу моей груди.

Мы лежали, переплетенные телами, в мягкой, одурманенной тишине, пока я проводила ногтями по его волосам.

— Скажи мне, что делать, — тихо произнес он.

Я вздрогнула, в его голосе чувствовался гнев. И он имел полное право злиться.

— Я люблю тебя. — Это была правда. И мой единственный ответ.

И впервые, мы уснули, как незнакомцы в одной постели. Но я была полна решимости оставить позади ту женщину, которую он не знал, как делала это прежде. Чтобы дать ему ту, которую он по-настоящему заслуживал.

— Я люблю тебя, — прошептала я снова в темноту, пока он спал.

Но слова цвета нефрита не давали мне уснуть:

Ты любишь и меня тоже.

Глава 39

Drive

The Deftones

Восемь месяцев спустя

Я строчила по клавиатуре, искоса бросая взгляды на заметки, сделанные на концерте. В Остине появилась новая группа, и я даже не сомневалась, что у них есть все шансы выстрелить. Такого азарта к начинающим коллективам я не испытывала со времен «Сержантов» и выкладывалась по полной, чтобы показать их потенциал как следует. Я надеялась на такой же исход и успех, какого добились «Сержанты».

Я игнорировала проблески воспоминаний, которые пробивались, стоило сравнить эти две группы. У них была похожая энергетика — харизма, драйв, хоть звучание и другое. Но главное оставалось неизменным: тот самый огонь внутри, жажда заявить о себе миру.

— Такая чертовски красивая, — прошептал Нейт, а я улыбнулась, не отрываясь от клавиатуры.

— Почти закончила, — пообещала я. Я взглянула на часы. Почти полночь.

— Врунишка, — мягко сказал он, опускаясь на стул напротив. Я выглянула из-за монитора — и дыхание сбилось. Его взгляд сказал это раньше его слов:

— Иногда я смотрю на тебя и думаю, как же близко я был к тому, чтобы всё отпустить и сдаться.

Я замерла, убрав пальцы с клавиш.

— Сдаться?

Он махнул рукой.

— В самом начале. Ты была так молода, и я даже не думал, что ты останешься здесь.

— Из Нью-Йорка звонили сегодня утром, — я подмигнула, — хочешь, перезвоню?

— Только если сначала пообещаешь пристрелить меня, — он прикусил губу, задумавшись.

— Я никогда не была в Нью-Йорке, — сказала я.

— Ты бы сожрала его живьем, — с уверенностью сказал он. Нейт обошел стол и встал позади меня, пока я стучала по клавишам, печатая свое восхищение фронтмену новой группы — тем, кто играл и на клавишах, и на гитаре, и буквально недавно свел их первый демо-трек.

Нейт пробежался глазами по моей статье.

— Настолько хороши, да?

— Да, Нейт. Думаю, позвонить Роджеру Моррису. Как считаешь, он меня выслушает?

Нейт провел пальцами по моим волосам.

— Детка, твое мнение уже давно имеет большое влияние.

Я замерла, убрав пальцы с клавиш. Я ждала этих слов пять лет.

Я подняла на него взгляд.

— Теперь ты — авторитет. Поэтому звонили из Лос-Анджелеса, Чикаго и Нью-Йорка. Они хотят услышать новый литературный голос в мире музыки.

Мои губы задрожали, когда он наклонился.

— Это правда. Не потому что я люблю тебя, или ты самая красивая женщина на планете, или готовишь лучшие энчиладас, или у тебя золотая киска Мидаса132. — Он ухмыльнулся своей лукавой улыбкой. — А потому что ты это заслужила. Твое мнение имеет огромное значение — именно твое, Стелла Эмерсон.

— Золотая киска Мидаса? — я рассмеялась, и на глаза навернулись слезы счастья.

— Ага. Не хочешь продемонстрировать ее способности? — он бросил взгляд через плечо на пустую редакцию, где обычно сидело больше тридцати сотрудников.

Я посмотрела на пустое помещение за его спиной.

— Ты когда-нибудь думал, что всё станет таким масштабным?

— Боже, я надеялся на это, — сказал он, скрестив руки на груди и глядя на помещение с мечтательной улыбкой. — Думаю, пора дать себе отдых.

— Неужели я дождусь этого дня, — буркнула я и сама поморщилась от того, что вышло чуть жестче, чем хотела.

— Что ж, тогда тебе лучше начать собирать чемодан, потому что этот день наступит завтра. — Он положил на мой стол два авиабилета. Я взяла их и увидела пункт назначения.

— БОЖЕ МОЙ, НЕЙТ!

— Семь дней в Мексике. Ты, я и Мидас.

Все его нарушенные обещания смело этим одним щедрым жестом. Я понимала, что им двигало, и позволяла той части себя — той требовательной девушке, что хотела больше внимания, отойти на второй план ради наших общих амбиций. Но газета процветала, и теперь команда была выстроена так, что редакция переживет наше отсутствие без малейшего риска.

Я притянула его к себе.

— Спасибо!

— Давай свалим отсюда.

— Да! — сияя, ответила я.

— Мы вылетаем только завтра в шесть вечера, но можем начать развлекаться уже сегодня. Джон-Джон прикроет нас.

— Куда пойдем? — спросила я, сохраняя статью на флешку.

— Эта неделя полностью посвящена тебе, Стелла, — сказал он, обняв меня за талию, взял мой блейзер и помог надеть, пока я продевала руки в рукава. На мне были каблуки, строгие брюки и блузка. Я чувствовала себя изысканной и невероятно сексуальной, и это отражалось в его взгляде. — Давай сделаем что-нибудь в стиле Стеллы.

Держась за руки, мы с моим мужчиной двинулись к переполненному бару.

— Ты