Оковы прошлого. Книга 3 (ЛП) - Триша Вольф

И мне нужно узнать эту причину.

Мой взгляд падает на шахматную доску. Я не самый опытный игрок. Обычно держусь подальше от игр — от любых. Но я могу с уважением отнестись к стратегии и правилам.

Я беру белого коня, перепрыгиваю две клетки и приземляюсь на одну из его пешек для захвата. Это подвергает меня риску для его ладьи, но я в хорошем положении к его королеве.

— Белый рыцарь. Интересно… — он поднимает глаза. — Интересно, был ли твой выбор подсознательным, или ты действительно так себя видишь?

— Что ты защищаешь? — я покончил с этой уклончивой ерундой. — Мэддокс ушел. Он больше не вызывает беспокойства. Уэллс мертв. И Мейсон подозрительно исчез. Почти все твои партнеры вышли из игры. Судя по всему, любая угроза для тебя устранена. Итак, делая то, что делаю, я обнаружил, что единственный человек, которого ты пытаешься защитить, это ты сам, — я подаюсь вперед, пристально глядя на него. — Что ты скрываешь, Ларкин?

Меня так и подмывает рассказать ему о том, что Прайс Уэллс, его покойный партнер, был серийным убийцей. Я мог бы подтолкнуть его, намекнуть, чтобы проверить, что он знает. Я научился хорошо его считывать. Но если он ничего не знает об Уэллсе, я рискую Сэди и Эйвери.

Я не хочу раскрывать ему свои карты.

Он не отвечает, и я подавляю желание перетащить его через стол и разбить его лицо о стеклянную доску. Засунуть ладью ему в нос.

Вместо этого я выдыхаю в попытках достичь облечения. Внутри всего этого есть заговорщик — некое лицо, которое знает тайну Эйвери, и этот человек представляет для нее опасность. Тот факт, что они бездействовали с момента ареста Дориана Макгрегора, только усиливает мое раздражение.

Я не знаю их следующего шага.

Ларкин решает увести свою королеву подальше от опасности. Не так уж и умно, учитывая, что он только что поставил под угрозу своего короля.

— У нас есть кое-что общее, детектив, — он изучает расстановку шахмат, не встречаясь со мной взглядом. — Мы оба пойдем на крайние меры, чтобы защитить тех, кого любим.

И это знание врезается в меня с силой и на полной скорости, заставляя почувствовать себя совершенно тупым из-за того, что не распознал такую очевидную оплошность раньше.

Как бы мне ни было неприятно это признавать, у нас с Ларкином много общего. Мы оба знаем, что знание — это сила. И точно так же, как и в игре, в которую мы играем сейчас, мы стратегически маневрируем нашими фигурами на доске, проверяя друг друга. Систематически устраняя пешек на нашем пути.

Один из нас должен принести жертву.

Мои плечи опускаются, когда я принимаю свой следующий шаг. Я отталкиваю своего рыцаря назад и вправо, давая ему возможность начать атаку на моего короля.

— Крайние меры, — повторяю я в ответ. — И какие именно меры ты предпринимаешь, чтобы уничтожить Альфу?

Он качает головой, почти с жалостью.

— Зачем? Чтобы ты мог привести свою команду? Испортить и мои планы тоже? Я думаю, что мои действия лучше всего осуществлять в одиночку.

Мне надоела вся эта чушь.

— То, что ты знаешь, может помочь мне защитить Эйвери.

Он тяжело выдыхает и перемещает своего слона, чтобы блокировать мою атаку его королевы, вместо того чтобы воспользоваться слабой защитой с моей стороны.

Он не пожертвует своей королевой.

— Но ты ведь не поможешь мне, не так ли? — спрашиваю я, уходя, чтобы остановить его короля. — Потому что это поставит под угрозу твою королеву, — я поднимаю на него глаза, встречая его жесткий взгляд. — Ты защищаешь не себя, ты защищаешь Алексис. — Которой нигде нет в здании. — Где она?

Тяжелый стук шагов возвестил о том, что обыск начался на этом этаже. Ларкин встает со стула, застегивая пиджак.

— Мы закончили.

— Мы еще не закончили. Как в этом замешана Алексис? От чего ты ее защищаешь? — я оцениваю его напряженную позу. Я уже близко к разгадке. — Альфа угрожал ей?

Он направляется к своему столу, фактически отгораживаясь от меня.

— Ты получил ответ. Тебе нужно уйти.

Я встаю.

— У нас общий враг. Общая угроза. Как бы мне ни было неприятно это говорить, но если мы будем работать вместе…

Он поворачивается ко мне.

— В последний раз, когда я доверился тебе, в мою организацию проникли ФБР, и я был вынужден закрыться, — его взгляд сужается. — А теперь моя фирма наводнена черными костюмами. Нет, я не думаю, что это соглашение работает в мою пользу. Удачи, детектив. Вы знаете, где выход.

Черт. Больше всего на свете я хотел бы врезать кулаком по его самодовольной физиономии и выбить из него ответы. Потому что то, что он скрывает, может оказаться нужной мне информацией.

Я бросаю взгляд на доску. Ларкин оставил своего короля одного, не закончив игру.

Ларкин действительно многим рискует. Аукцион был связан с фирмой, которая закрыла свои двери, чтобы сохранить анонимность членов. В том числе и Ларкин. Согласно отчетам моей команды, Мэддокс в тот вечер выступал хозяином аукциона, хотя фактически именно Ларкин следил за проведением мероприятия. Мэддокс — единственный, кто может доказать обратное, но он, к счастью, не может этого сделать.

Очень удобно. Он хотел, чтобы Мэддокс ушел из его фирмы, и теперь Мэддокс не просто ушел, а пропал. И это подозрительно часто случается с его партнерами. Если я не приму в расчет его предполагаемую помощь в аукционной операции, Ларкин может быть виновен в организации всего этого.

И все же, как бы сильно он мне не нравился, я не вижу Чейза Ларкина в роли Альфы. Он потерял свой секс-клуб, его юридическая фирма в настоящее время растаскивается на части федералами, и, по-видимому, Альфа все еще держит его под каблуком с какой-то таинственной угрозой в отношении Алексис.

Либо он чертовски хорош в роли жертвы, либо действительно находится в опасности. И этого достаточно, чтобы он спрятал Алексис подальше. Этот адвокат, как правило, самоуверен... но его сегодняшнее поведение попахивает фальшивой бравадой. Он боится.

Я пришел сюда в поисках ответов, но, более того, я хотел бы заручиться его доверием. Несмотря на мои грязные поступки в последнее время, я дал клятву защищать, и это включает в себя таких придурков-адвокатов, как Ларкин. Но если он не протянет свою руку навстречу, то я ничем не смогу ему помочь.

Я направляюсь к двери.

— Надеюсь, мы закончим нашу партию, — произносит он, останавливая меня. — Ненавижу оставлять вещи незаконченными.

Мне дается лишь мгновение,