Договор на нелюбовь - Евсения Медведева
Пиминов щурился, пытаясь понять, как поступить дальше… Не готов был, глупо надеялся на женскую истерику и эффект неожиданности. А мне было интересно, о чём думает мой старик. Дед словно почувствовал мой пристальный взгляд. Громко усмехнулся, откинулся на спинку кресла, отбросив изуродованную вилку и забрал из моих рук сигарету, к которым не прикасался лет десять. Мама охнула, а Борька рассмеялся в голос, отчаянно захлопав в ладоши.
– Царёв, ты попал, – не унимался брат, радуясь своей победе в давнишнем споре.
– Ладно, выиграл… – я тоже расхохотался, внимательно рассматривая счастливое лицо Бориса. Мы ещё лет десять назад поспорили на тачку, если дед закурит. – Чертяга! Дорого мне такое родство обходится.
– Сам спор затеял, – брат внезапно перегнулся через стол и чокнулся стопкой, запив сладкий вкус победы горечью алкоголя.
– Виктор, а ты что скажешь? – Пиминов собрался и повернулся к дедушке. – Как тебе невестка? Дочь моя. Не ты ли говорил, что руку себе отгрызёшь, но не допустишь моей крови…
– Да какая она Пиминова? – прохрипел дед, снимая с подноса официанта бокал коньяка. Он замер, переводя взгляд с сигареты на алкоголь, который ему было нельзя. Крякнул и осушил, стерев обжигающую горечь едким табачным дымом. – Царёва она. Ясно?
Ай, красава… Дедушка у меня был сложный, но настоящий. Он обрабатывал мои содранные коленки, драл уши за найденные сигареты и грозил Суворовским за неповиновение. Наверное, если бы не он, то не вышло бы ничего из меня. А ещё в нем была главная черта – семью любил он больше денег. А когда умерла моя бабушка, старик помешался на контроле. И Борьку принял в дело, и меня душить начал, пытаясь экстерном научить тому, что сам умел. Не мог мой старик выбрать обиду, поэтому и смотрел мне в глаза. Открыто, смело, с долей укора, но поддерживающе.
– Я всё равно не дам вам пожениться!
– Поздно, Иван Петрович, – не заметил, как Катерина успокоилась и уже давно наблюдает за происходящим. Она всё же залпом опустошила свой бокал и ткнула старику руку с кольцами под нос. – Царёва я.
– Остановись, Катерина! – взревел Пиминов и вскочил с места. – Только не с этой семейкой. Я нашёл для тебя замечательный вариант…
– Пиминов, замолчи! Что ты несёшь? – взвизгнула мама, зажимая уши ладонями. – Исчезни из нашей жизни.
– Из вашей? Это моя дочь!
– Дочь, это когда ты переживаешь, когда она болеет, радуешься победам и сдерживаешься, чтобы жопу не нарумянить, когда безобразничает. Не отец ты, Пиминов, а донор. Но я всё равно благодарна тебе. А теперь просто исчезни из нашей жизни.
– Иван Петрович, хоть вы и мой тесть, – не сдержался и усмехнулся, поставил Катерину на ноги, махнув друзьям, что уже загрустили у бара. – но я не дам сделать из своей свадьбы шоу. Если вы ставите ультиматум, то я на него отвечаю отказом. Катерина моя и точка. Свои угрозы вы можете залить алкоголем, всё оплачено. Всего доброго. Борис, отвезёшь родителей домой?
– Конечно, брат, ключики только от своей тачки отдай. Спор всё же, – Борька хлопнул меня по плечу. – Я говорил, что обожаю драмы? А они вокруг тебя так и крутятся, поэтому ты уж извини, но придётся тебе меня потерпеть.
– Потом поговорим. Ирина Николаевна, бабушка, а вас с ветерком прокатит Доний, не против? Всем спасибо, но у нас завтра важный день, – я обнял жену и повёл сквозь толпу, поддерживая её ослабленное тело.
– Саша… Мне надо поговорить с мамой, – она остановилась, уложив руку на мою грудь.
– Завтра поговоришь, сейчас мы слишком пьяны, а тебя ждёт сюрприз.
– Царёв, у меня отец нашёлся, вообще-то! Ты слышал?
– Я очень рад за тебя, милая. Но и об этом тоже завтра, – подхватил жену на руки и поспешил покинуть зал, напряжение в котором зашкаливало. На подземной парковке ресторана нас уже ждал лимузин. Мой верный водитель распахнул заднюю дверь и надел солнечные очки, чтобы развеселить Катерину.
– Лимузин? Царёв, что ты задумал? – Катя вспыхнула румянцем, не сводя с меня смущенного взгляда.
– Извиняться буду, милая… Любить буду по дороге домой, чтобы все улицы нашего города напоминали тебе, как сильно я тебя люблю и насколько глубоко ты моя!
Глава 46.
Катерина
Распахнула глаза от тихого шороха. Вскочила, схватила телефон, чтобы убедиться, что не проспала собственную свадьбу.
Фух… Восемь утра. Не проспала…
Я откинулась на спину, растёрла ладонями лицо и вздохнула, потому что воспоминания вчерашнего дня обжигающей лавиной навалились на меня. А всё так хорошо начиналось. Шикарный ресторан, семья, друзья и даже это внезапное предложение Аркадия, что выбило меня из колеи. Царёв, зараза такая! Возможно, мне стоит беспокоиться, потому что иногда кажется, что он о моих желаниях знает много больше, чем я сама, но не могу. Не страшно с ним, наоборот. Ощущение защищенности и любви, что плещется в его ласковом взгляде, перекрывает все! Рядом с ним я словно на вулкане. Жизнь будто заново познаю. Ребёнком себя ощущаю, а ему это нравится. Ловит мои взгляды, выполняет желания, заставляет мечтать и любить. А я и люблю! Жадно, до боли в груди…
И эта выходка его с лимузином сначала казалась бредовой, потому что как можно кататься до утра по городу, когда моя жизнь дала трещину, но нет… С Царёвым не может быть никаких трещин! Его кирпичей и бетона хватит на всю мою семью, он будет латать каждый скол, приводя фасад в идеальный вид, а внутри дома будет всегда тепло и спокойно. Всё у него согласно генеральному плану, а несущие стены такие надёжные, что ни один бульдозер не справится. Муж. Наверное, о таком мужчине я и мечтала: сильный, и уверенный, что все преодолеет и меня за собой перетащит, невзирая на преграды и буреломы.
Саша вызывает во мне такие эмоции, что иногда кажется, я могу улететь. Достаточно лишь распахнуть руки, а Царёв подтолкнёт. Нравится ему видеть во мне счастье, ощущение полёта и не готов он к компромиссам, поэтому и сказал он тогда «все или ничего». Вот в этом весь Царёв!
– Доброе утро, – тихий голос мужа вырвал меня из очередной волны грусти. Подняла голову и рассмеялась.
Царёв, сука, такой красивый стоял у панорамного окна в одном полотенце, повязанном на бёдрах. Маленькая кофейная чашечка так забавно смотрелась в его сильных руках, а
