Играя с ветром - Евсения Медведева
Лёва – мечта из детства! Он, как кумир с плаката над кроватью, манкий, идеальный, но такой далёкий…
Иногда перед сном мы читаем мой школьный дневник, где я скрупулёзно описываю каждую нашу встречу: в лифте, в школьной столовой или на дискотеке. А из новогодних праздников у меня и вовсе выходили поэмы, чуть ли не в стихах. Лёва улыбался и покрывал поцелуями мои ладони, а после мы крепко обнимались и засыпали.
Разве это не идеальный результат многолетних аффирмаций?
Точно… Намечтала. Пора браться за что-нибудь существенное.
«Хочу три дочери от Дония! Боженька, ты же меня слышишь?»
Мои самые чистые помыслы и просьбы к Всевышнему перебивал грохот снизу и дикий ор чаек, что с заходом солнца летали над морем так низко, будто утопиться хотели.
– То чайки, то грохот… А сейчас и музыка, – я хоть и ворчала, но с удовольствием глаза закрыла, потому как на мгновение показалось, что внизу играет живая музыка. Мелодия переливалась звуками пианино, гитары и трепетом скрипки, возвращая мне спокойствие.
Одним глазом подглядывала, как темноту под балконом растворяет какое-то тёплое свечение, будто зажгли миллион свечей. Извилистая тропинка к морю вдруг вспыхнула подсветкой, уводя мои мысли далеко-далеко…
Как красиво! А ещё вчера тут стоял мрак, а вместо живой музыки пели противные цикады.
«Ты готова?» – телефон вспыхнул новым сообщением от моего «щедрого» спутника.
«Я готова уехать в Москву, если ты не появишься через две минуты!» – быстро напечатала я, сдобрила сообщение сотней красных мордочек и выключила телефон, ибо не фиг нервировать беременных женщин!
– В Москву? – голос Лёвы раздался из ниоткуда…
Я обернулась, но наш крошечный номер был пуст. Показалось?
– А как же быть всегда вместе и умереть в один день?
– Лёва? – взвизгнула я и подскочила к кованому ограждению. А то, что я увидела, вызвало дрожь и панику…
Мой Лёва в белоснежном костюме с неприлично огромной охапкой ромашек поднимался ко мне на платформе той самой громыхающей бандурины, как самый настоящий прЫнц!
– Ты с ума сошёл????
– Я сошел с ума, когда понял, что влюбился в соседскую девчонку, Ника. Когда понял, сколько всего упустил, и сразу умом тронулся, – Лёва поднимался все выше и выше, а улыбка его коварная становилась все шире и шире.
– Ты чокнутый!
– Я люблю не только рушить чужие ожидания, Ник. Я ещё люблю воплощать чужие мечты в жизнь…
Он сказал, и в моей голове со скрежетом стал складываться пазл из миллиона мелких кусочков: замковая башня из серого камня, вид на море, принц в белом костюме и мои любимые ромашки…
– Вероника, – выдохнул он, когда платформа остановилась, и наши глаза поравнялись. – Я буду иногда тебя огорчать, без этого никуда. Но потом я буду с бульдожьей хваткой замаливать свою вину. Клянусь, что стану защитой для тебя и Лисёнка. Клянусь, что ты никогда не пожалеешь о том, что сейчас скажешь ДА. Клянусь, что никогда не предпочту тебе работу. Клянусь, что не родилась ещё та женщина, что заставила бы моё сердце биться так сильно, как это делаешь ты. А если она и появится, то её родишь ты. Ветер, ты готова забыть свою фамилию? Ты выйдешь за меня?
– Доний! – я откровенно рыдала, даже не в силах смахнуть слёзы. Они просто катились и падали на платье, кстати, единственное, потому что багаж наш потеряли в аэропорту… Я опустила голову, осматривая белоснежный сарафан, который странным образом оказался в чемодане Лёвы. Чёрт… – Ты всё спланировал???
– Ника, не надейся меня заболтать! Выйдешь за меня? Говори немедленно!
– Выйду!!!! Выйду!!!! – я закричала так, что ор чаек растворился в моем счастье. Лёва крепко обнял, прижался губами, и белые мушки внезапно закружили вокруг нас. Их было так много… Ветер подхватывал их и бросал в нас рваными залпами. Мы одновременно вскинули головы, смотря, как Курочкина, Керезь и Царёва щедро осыпают нас лепестками роз. Куры мои…
– Тогда давай ко мне, – Лёва подхватил меня, перенёс через ограждение, и мы поехали вниз под снегопадом из лепестков. Целовались, как школьники. До жжения губ, до сбившегося дыхания. Жена????
Да я даже и не думала об этом! Я просто лелеяла свою девичью мечту из детства, а о свадьбе – никогда. Но, очевидно, об этом мечтал мой принц, потому как когда платформа с грохотом остановилась, и мы оторвались друг от друга, пришлось открыть глаза.
Вдоль той самой извилистой дорожки к морю стояли все-все мои родные, любимые и дорогие…
Подруженьки были в одинаковых коралловых, как морской закат, платьях, Лёвкины друзья в нежно-голубых, как утреннее небо, костюмах. Они хлопали, перебивая действительно живую музыку, и медленно двигались по тропинке. Шли и мы…
Мы смеялись, принимали поздравления, поцелуи, крепкие объятия и снова смеялись. Лёва держал меня за руку, пока на горизонте не появилась огромная цветочная композиция в виде арки, в центре которой горело заходящее солнце.
– Лёв?
– Да-да, Ника. Прямо сейчас! – он сжал мои пальцы и потащил к женщине в строгом костюме, вышедшей из-за разлапистой пальмы.
– Ты серьезно? Мы поженимся прямо сейчас???
– Да. А чего тебе не хватает? – смеялся Лёва, обводя рукой толпу.
И я стала охать, замечая заплаканных бабушек и дедушек, родителей, всех-всех друзей и близких родственников, даже мега-занятая Анечка стояла рядом с каким-то незнакомым мне жгучим брюнетом.
– Давай, Ника! Окольцуй этого замурчательного красавчика! – орала Курочкина. – Ты больше не Сквознячок!
– Ты в первую очередь моя жена, – Лёва отмахнулся от монотонной, но обязательной речи регистратора и жадно поцеловал меня на виду у всех.
Мой милый принц… Моя первая любовь… Моя единственная любовь.
Он был шаблоном, к которому я примеряла всех мужиков, а потом злилась, закипала, когда они просто не втискивались в эталон. А он вошёл… Идеально. Точно. Так, как нужно. Потому что мой. И я его.
Люблю так, что внутри всё сжимается. Люблю так, что больно дышать без него. Этому нет объяснений. А в любви вообще нет ничего логичного. Два человека просто начинают дышать одним воздухом, их сердца бьются в одном ритме.
Мы можем ошибаться. Можем впадать в истерики, бить посуду и испытывать жгучий страх, но вторая половинка будет с раздражающим спокойствием терпеть и ждать, чтобы протянуть руку. А потом посмотрит в глаза и скажет: «Люблю, моя девочка…». И мир снова переворачивается, обретая смысл и вкус жизни. Вот она – любовь. Разная. Красочная.
