Играя с ветром - Евсения Медведева
– Дядь Гер… – начал было Андрей Царёв отмазывать друга, но с Керезем старшим никто не спорил, кроме его жены, Ксении.
– Я сказал, быстро!
– Есть целовать брата, – Клим ответил отцу таким же острым взглядом карих глаз, качнулся на пятках пару раз, но пошёл на террасу. – Пойду, хоть Лисёну Доний засосу… Так сказать, по-родственному!
– Придурок! Пап, ну скажи ему!!!!! Пап….
– Маруся Климова… Прости любимого… – пение Клима ещё долго вибрировало в её ушах. Но сильнее пело лишь её сердце. Оно стучало, пыталось вырваться наружу, потому что тесно было внутри от того щенячьего восторга, которым захлёбывалось, когда он был рядом.
Маруся Доний вспыхнула румянцем, втянула нижнюю губу, мечтательно проводя взглядом Клима. Она еле держалась, чтобы не расплакаться. Не могла удержать эмоции, что расплёскивались внутри, их становилось так много, что голова кружилась. И единственное, о чём она думала, что не сдаст Керезю своё, хоть и бьющееся только им сердце просто так… Снова в шутку примерила его красивую фамилию… Маруся Керезь. Маруся Климова… Предательская слеза выпала из глаз, а отец от удивления аж рот приоткрыл. Упс… Девушка скинула туфли и рванула через гостиную, еле успела затормозить, чтобы не впечататься в грудь дяди Саши Царёва.
– Дети, – дядя Саша подмигнул Марусе и пропустил к лестнице на второй этаж. – Дюша, а ты чего ушами хлопаешь? Так всех девок разберут!
– А я Софку Керезь подожду, а пока погуляю, нектар с цветочков пособираю, – высокий блондин Царёв-младший рассмеялся, а поймав через окно возмущённый взгляд матушки, осёкся и приосанился. – Папенька, разрешите откланяться? Матушка так строго смотрит, что аж коленки подрагивают, помощь, наверное, нужна.
– Как бы букет какой-нибудь с той пыльцы не получить, – Керезь старший цыкнул на засмущавшегося Андрея, а потом перевёл взгляд на панорамное окно, ведущее на внутреннюю террасу, где женщины накрывали стол, и взгляд его потеплел.
– У меня уже голова кругом! – взревел Доний и рванул за дочерью. – Маруся!
– Идём, – Герман хоть и зыркнул на Андрея за внезапное признание, но гнев сдержал, собственно, как и улыбку. Держался и Царёв старший, прожигая в затылке сына дыру.
– Маленький дом… – дядя Саша осмотрелся вокруг. – Очень маленький.
– Главное, что семья у нас большая, друг, – Герман похлопал друга по плечу и подтолкнул к террасе, где их ждали дети, жёны, прерванный спор и глобальная проблема, кто родится у Лисёны и Егорки Керезя….
– Закрылась… – зашипел Лев, подойдя к друзьям. – Саня, следующий дом – без замков. Уговор? А то скоро внуки пойдут, а мы с детьми никак разобраться не можем.
– Я бы и дома все замки повыносил, к херам, – Герман закурил, проигнорировав возмущённый взгляд жены. Потом извинится, когда закроется в своей спальне.
– А я и вынес, – дёрнул Царёв плечами в свойственной только ему манере. – Дашка у матери вчера в кино с мальчиком отпрашивалась! Закрылись, думали, я не слышу!
– А ты услышал? – заржал Чибисов, как обычно, подкравшийся сзади, а следом и Генеральчик с Королёвым.
– А я услышал! И запретил!
– А она, конечно, послушалась, – хрипло рассмеялся Мирон, осматривая бурлящее воодушевление вокруг обеденного стола.
– Нет. Она Катерину ко мне отправила уговаривать, зная, что не устою, – хмыкнул Саня и стал растирать переносицу пальцами. – Чёрт, Королёк, у меня одна дочь, и то голова по швам трещит! Ты-то со своими как справляешься?
– Никак не справляюсь, Сань. Просыпаюсь и начинаю новый раунд… иногда они меня на лопатки, иногда я их…
– Так и живём! – прошептал Герман, обнимая за плечи друзей.
– Так и будем жить…
Конец…
