Поцелуй дождя... Исцели меня, если сможешь... - Лив Янг

Падаю на бок, группируясь, насколько это возможно в моем состоянии.

Больно… Но стараюсь не зацикливаться на ощущениях, лихорадочно ощупывая грязный пол пальцами.

– Маленькая дрянь!

Он почти заносит надо мной свою ногу, когда в помещение врывается Бреннан, в мгновение откидывая в сторону албанца.

– Я сказал, и пальцем к девчонке не прикасаться! – Ноа разъяренно сыпет ударами кулаков по подчиненному. – Тупое пустоголовое отродье!

Наконец сжимаю в руках шершавый, ржавый металл. Большой… Сантиметров двенадцать, не меньше... Протискиваю его между связанными запястьями, пряча от посторонних глаз. Перекатываюсь на спину, неуклюже принимая сидячее положение и вновь отползая в угол.

Албанец мучительно стонет, сжавшись на полу под ударами ног Ноа.

– Еще раз посмеешь тронуть – пристрелю на месте, – рычит парень, вышвыривая второго за шиворот из комнаты и присаживаясь передо мной на корточки, болезненно морщась от открываюещегося вида. – Миллер не будет рад твоему разукрашенному личику.

Дергаюсь, как от раскаленного металла, когда он пальцем стирает кровавый след чуть ниже губы.

– Не прикасайся ко мне, – шиплю, отворачиваясь.

– Я только что спас тебя от изнасилования, – хмыкает он, но руку все же убирает. – Вот она женская благодарность.

– Благодарность?! – с вызовом смотрю ему прямо в глаза. – Этого всего бы не произошло, если бы не ты… Ты во всем виноват!

– Уверенна? – обводит меня взглядом. – Ты родилась не в той семье, детка, чтобы бросаться такими заявлениями. Пока твой папаша, крестный и сумасшедший дружок думают, как вернуть то, что им не принадлежит, ты должна быть благодарна, что на этом месте нахожусь я, а не тот, кто давно наигрался бы тобой и рассовал расчлененкой по мусорным пакетам.

Берет со стола липкую ленту, зубами отрывая небольшой кусочек.

– Не трогай меня…

Вжимаюсь в угол, насколько это возможно, старательно отворачивая от него лицо.

– Сиди тихо, детка, – терпеливо произносит, хватая за подбородок, и заклеивая скотчем рот. – Не привлекай внимания. Вот так… Удиви меня своей осознанностью, и возможно утром уже будешь в казарме, в окружении родных и друзей. Подумай над тем, что я тебе сказал.

* * *

– Нет… Не трогай! Отпусти меня! – тяжело дыша вскакиваю с подушки, оглядываясь по сторонам.

– Тише, тише… – Алекс перехватывает меня за руки, притягивая к себе. – Это всего лишь сон. Все в порядке.

Перед глазами плывет. Сердце все еще бешено колотится, угрожая выскочить.

– Воздух… – цепляюсь за его футболку пальцами. – Алекс, почему здесь нечем дышать...

Задыхаюсь, теряясь в панической атаке.

Не хватает кислорода.

Подхватывает на руки, распахивая настежь дверь лоджии и выбираясь на ночную террасу.

В легкие мгновенно врывается океанический бриз.

Аккуратно усаживает меня на плетеный диванчик, опускаясь на корточки. Вдыхаю прерывисто ночной воздух. С каждым разом получается все лучше. В глазах проясняется.

Миллер смотрит на меня встревоженно. Успокаивающе водит большим пальцем по тыльной стороне ладони, не зная, что предпринять. Боясь упустить из виду даже на мгновение.

– Почему дверь была закрыта? – голос мелко подрагивает, хотя чувствую себя уже намного лучше.

– Океан штормит, – Алекс накидывает мне на плечи тонкий плед. – Подумал, что шум волн тебя разбудит. Поэтому и закрыл дверь.

Внимательно наблюдает за тем, как сжимаются в тонкую линию женские губы.

– Если ты не начнешь разговаривать со мной – мы оба утонем в собственном чувстве вины, – произносит, старательно вылавливая мой бегающий взгляд. – Что происходит?

Упрямо отвожу взгляд. Перекидываю на другую сторону влажные волосы, давая шанс ветру осушить кожу под ними.

– Эллисон…

Смотрю на бушующие волны, устало прикрывая глаза.

– Мне снятся кошмары, если в спальню не поступает свежий воздух, – слежу за тем, как белая пенная шапка разбивается о прибрежные валуны. – Даже зимой оставляю окно в комнате открытым… По другому просто не смогу уснуть… а потом безболезненно проснуться… Это какой-то изощренный вид клаустрофобии… с картинками…

– Ноа давно нет. Тебе не кажется, что пора наконец отпустить его?

– Я отпустила, – растерянно улыбаюсь, оборачиваясь к нему. – Отпустила его, но не воспоминания… Они навсегда останутся частью моей жизни… Моего персонального кошмара…

– Ты говорила об этом с Итаном?

Края губ дергаются в виноватой улыбке. Сжимаю крепко концы пледа, подтягивая колени к груди.

– Ты обещала не закрываться, – раздраженно выдыхает.

– Я хочу домой, – шепчу виновато. – Здесь я сегодня точно не усну.

Терпеливо выдыхает, проводя ладонью по короткостриженому затылку. Смотрит по сторонам, на что-то решаясь.

– Как ты себя чувствуешь?

– Нормально, – нерешительно пожимаю печами.

– Хочу показать кое-что, – берет меня за руку, аккуратно поднимая. – Но, мне нужна твоя помощь.

Ничего не понимая, следую за ним по пятам.

Торжественно вручает мне две подушки и стягивает одеяло с кровати.

– Пойдем.

– Босиком? – возмущенно пытаюсь дотянуться до обуви.

– Здесь недалеко, – хмыкает, оттягивая меня к двери.

Осторожно поднимаемся по лестнице к двери на крыше. Открывает ее, пропуская меня вперед.

Переступаю порог, хмуро оглядываясь по сторонам. Темно и толком ничего не видно…

– Не шевелись, – командует он, отступая.

Слышу щелчок рубильника и пространство вокруг озаряется теплым светом. Запрокидываю голову, неосознанно улыбаясь, глядя на растянутые фонарики, излучающие желтое сияние.

Здесь все изменилось. Кажется Миллер устроил здесь летний кинотеатр. Переступаю босыми ступнями с дощатого пола на искусственную траву в нескольких сантиметрах от себя. Разглядываю импровизированную мебель и натянутый на стене белый тканевый экран.

– Ты что-то задумал? – оборачиваюсь, глядя на изучающего мою реакцию Миллера.

Чувствую себя неловко, стоя босиком на теплом покрытии крыши, в одной длинной футболке с подушками в обнимку.

– Ты сказала, что не сможешь уснуть в комнате. Домой я тебя сегодня не отпущу, – пожимает плечами, отбирая у меня подушки и кидая на паллеты. – Устроим ночевку на крыше?

Виновато закусываю губу, переминаясь с ноги на ногу.

Притягивает к себе за уголок майки, заставляя смотреть в глаза.

– Что не так?

– Все так, – мотаю головой, старательно пытаясь проморгать горячие слезы с ресниц.

– Говори со мной, Эллисон, – выдыхает терпеливо, заправляя мне за ухо упавшую на лицо прядь волос.

– Ты почти не спал несколько