История Карелии с древнейших времен до наших дней - Н. А. Кораблев
Среди рабочих росли инвалидность и смертность. К августу 1916 г. только в лечебных пунктах от болезней и травм умерло более 600 человек. Свыше 10 тыс. заболевших рабочих было эвакуировано с трассы, многие из них находились в тяжелом состоянии и были обречены.
Крайне отрицательно сказалась война и на положении основной массы крестьянства Карелии. В то время как небольшая группа зажиточно-предпринимательских хозяйств получила возможность наживать барыши на спекулятивных операциях, средние и бедняцкие слои крестьянства разорялись. В хозяйствах середняков и бедняков сокращались посевы, уменьшалось поголовье рабочего и молочного скота. Резко сузились возможности для промысловых заработков, тогда как налоговые сборы за время войны увеличились вдвое.
С первых месяцев войны деревня края жила в обстановке нараставшего продовольственного кризиса. Уже весной 1915 г. крестьяне Пудожского уезда сообщали в уездную земскую управу о недостатке хлеба, яровых семян, кормов для скота и невозможности их приобретения. Командированный примерно в то же время в пограничные Кондокскую и Вокнаволокскую волости Кемского уезда жандармский унтер-офицер П. Соколов доносил своему начальству, что «население Корелы весьма бедствует в продовольственном отношении. Весь скот закуплен на железнодорожную линию, ржаная мука доходит до 15,5 руб. за мешок и ее весьма трудно достать, провизия почти вся на исходе». И подобная картина была типичной. Олонецкий губернатор М. Зубовский вынужден был в 1915 г. отметить «удрученное настроение» крестьянского населения губернии «по случаю крайнего недостатка хлеба и отсутствия корма для скота». В дальнейшем нехватка продовольствия еще более обострилась и стала приобретать катастрофический характер. В начале 1917 г. на страницах журнала «Известия Архангельского общества изучения Русского Севера» сообщалось, что в карельском крае крестьяне «по неделям живут без хлеба» и питаются «мякиной, сосновой толченой корой и мелко раскрошенной сухой соломой, перемешанной с горстью муки».
В деревне, как и в городе, царили спекуляция и дороговизна. В условиях продовольственных трудностей и растущей дороговизны в особенно бедственном положении оказались крестьянские семьи, оставшиеся без работников. Государственное пособие, назначенное детям и нетрудоспособным родителям фронтовиков, было небольшим (3-4 руб. в месяц на человека) и при высоких ценах на товары первой необходимости не могло обеспечить даже минимальных потребностей. Официальная попечительная комиссия во главе с адвокатом И. Леви, проводившая в конце 1914 г. выборочное обследование семей фронтовиков в Петрозаводске и ближайших селениях, констатировала, что она «столкнулась со страшной нуждой, ужасным горем и вопиющей бедностью».
Огромные жертвы на фронтах, развал экономики, рост налогов, продовольственный кризис, дороговизна и спекуляция вызывали возмущение трудящихся масс и поднимали их на борьбу против войны и существующего режима. Явный спад стачечного движения в России, наблюдавшийся в стране в начале войны, уже весной 1915 г. сменился серией забастовок в индустриальных центрах. Инициаторами стачечной борьбы выступили питерские и московские пролетарии. Вслед за ними поднялись рабочие Харькова, Иваново-Вознесенска, Нижнего Новгорода и других городов. Особенно крутой подъем стачечного движения отмечался в 1916 г., когда только на предприятиях, подведомственных фабричной инспекции, бастовало 1172 тыс. рабочих против 571 тыс. в 1915 г.
В Карелии наиболее значительные выступления рабочих в период мировой войны происходили на строительстве Мурманской железной дороги. В июне-июле 1915 г. неоднократно вспыхивали стихийные и локальные стачки на различных участках линии Кандалакша-Кола. В общей сложности в них участвовало свыше тысячи человек. Стачки носили экономический характер. Рабочие требовали своевременной и полной выдачи зарплаты в соответствии с контрактом и улучшения условий труда и быта. Администрация не удовлетворила требований и тогда около 700 стачечников из Кандалакши выехали со стройки.
В мае кратковременную экономическую стачку провели 92 рабочих-землекопа товарищества «Подрядчик» на ст. Пяжиева Сельга, а в июне 1915 г. — 50 строителей среднего участка дороги в районе ст. Уросозеро. Одна из наиболее крупных забастовок с участием 300 рабочих-финнов вспыхнула 1 октября в районе ст. Лижма Петрозаводского уезда. Она была вызвана невыдачей в срок заработной платы. Работа возобновилась 7 октября после удовлетворения требования бастующих. Значительные масштабы приняли самовольные уходы и побеги строителей с линии. Начальник строительства В. Горячковский с тревогой писал, что «почти со всех участков поступали сообщения о массовом прекращении работ и самовольном уходе рабочих до истечения срока найма».
Обеспокоенное ростом волнений и стачек среди рабочих, правительство ввело 15 октября 1915 г. на строительстве Мурманской железной дороги «Правила чрезвычайной охраны», изданные еще в 1881 г. для борьбы с революционным движением. В местности, объявленной на положении чрезвычайной охраны, любой человек мог быть без суда и следствия заключен в тюрьму и сослан в отдаленные районы империи сроком на 5 лет. В Петрозаводске, Кеми, Кандалакше и Коле были организованы особые комитеты из жандармских офицеров и представителей строительной администрации, которым вменялось в обязанность с помощью жандармов и стражников пресекать волнения рабочих и сурово карать за участие в забастовках.
Но и введение мер чрезвычайной охраны не остановило рабочего движения. В декабре 1915 г. около 200 рабочих на строительстве ветки Кемь-Попов Остров провели двухдневную забастовку. Они протестовали против снижения расценок, задержки заработной платы, грубого обращения с рабочими техника Вальдмана. Репрессиями властям удалось подавить стачку. Вожаки С. Зыков, Н. Медведев, Ф. Тарасов и М. Щукин были арестованы. Поражением рабочих закончилась и забастовка в мае 1916 г. на участке Кереть-Ковда. И здесь среди бастующих были произведены аресты. 27 июня 1916 г. в Кеми наотрез отказалась приступить к работам партия вновь прибывших рабочих (около 100 человек). Они требовали разрыва контракта и возврата документов для возвращения на родину. Причиной выступления послужили сведения, полученные вновь завербованными рабочими от ранее прибывших, о плохом питании, тяжелых климатических условиях и высокой заболеваемости на трассе.
В движение вовлекались и работавшие на строительстве солдаты железнодорожных батальонов. Так, 15 мая 1915 г. на ст. Масельгская более 500 солдат 4-го батальона отказались работать из-за отсутствия продовольствия и отправились с протестом в штаб батальона.
Пытаясь покончить с выступлениями рабочих, власти в июне 1916 г. ввели на северных участках дороги военное положение. Любые собрания, самовольные отлучки с работы и забастовки были запрещены. На многих станциях разместили воинские части. Но и в этих условиях рабочие продолжали борьбу. В августе 1916 г. — январе 1917 г., по неполным данным, на линии произошло пять волнений и стачек, в том числе
