Акимбеков С. Казахстан в Российской империи - Султан Акимбеков
На этом фоне модель централизованного государства с сильной бюрократией и условными земельными пожалованиями в обмен на службу теряет свою прежнюю эффективность. Она ещё может быть таковой в противостоянии с относительно слабыми восточноевропейскими государствами вроде польской Речи Посполитой. При первых Романовых после завершения Смутного времени Москва могла противопоставить разрозненным силам поляков более концентрированную мощь централизованного государства. Этого оказалось достаточно, чтобы победить в проходивших в XVII веке войнах с Польшей и занять целый ряд городов и территорий, включая Полоцк, Смоленск и Киев.
Но на фоне Европы Московское государство второй половины XVII века выглядит все более архаичным. Для Османской империи, которая оказывается в схожем положении, это было не так принципиально. Хотя турки всё чаще терпят поражение на европейском театре военных действий. К примеру, в 1683 году османы после двухмесячной осады были разгромлены под стенами Вены. Характерно, что в этом сражении сыграли большую роль польские войска под командованием короля Яна Собеского.
Это было очень символическое сражение. Турецкая армия, основу которой составляли конница сипахи, янычары и вассальные иррегулярные формирования крымских татар, оказалась не в состоянии противостоять регулярным армиям европейских государств. И хотя в этом сражении большую роль сыграла польская армия, которая также состояла из дворянского (шляхетского) ополчения, но в армиях немецких государств уже были регулярные формирования, состоящие из наёмников.
У Москвы в данной ситуации большое беспокойство вызывала растущее военное превосходство регулярных наёмных формирований европейских государств. При царе Алексее Михайловиче была предпринята попытка усилить русскую армию, снизить зависимость от поместной дворянской конницы и стрельцов. Для этого использовались два способа. Первый — привлечение наёмников из Европы. Второй — формирование так называемых полков нового строя из местного населения часто под иностранным командованием. В любом случае это вело к увеличению затрат на содержание армии, потому что служба в полках нового строя оплачивалась не только местным уроженцам, но и иностранцам.
Полки нового строя в основном были рейтарскими. «Московские рейтары являлись очень дорогим для казны видом конницы, до 35 тыс. рублей в год тратилось только на жалование среднему полку, а ещё оружие, знамёна, лошади»[49]. Все расходы рейтарам возмещали из государственной казны. Фактически это были наёмные формирования, в состав которых переводили беднейших представителей поместного дворянства, а также казаков. «Государству необходимо было, с одной стороны, в целях повышения боеспособности своих ратных людей сформировать из беднейших рейтарские полки, где те будут получать крупное жалование и казённую «рейтарскую службу», а также различные компенсации, и при этом регулярно обучаться новому способу боя и соблюдать более строгую дисциплину. С другой стороны, хорошо обеспеченных дворян и таких же казаков следовало оставить в «сотнях», что экономило бы средства казны»[50].
Для государства полки нового строя были весьма затратным родом войск. Характерно высказывание по поводу ситуации с наёмниками в Польше в XVI веке: «Кризисные явления, связанные с содержанием наёмников, не позволяли превратить наёмную армию в надёжную и эффективную силу»[51]. Для финансирования наёмных армий государству необходимо было иметь постоянные источники доходов.
В то время как в Москве большая часть земель государства были розданы в условное пожалование в обмен на службу и не облагались в связи с этим государственными налогами. В итоге получалось, что поместная система не обеспечивала необходимой военной мощи государства. Кроме того, были ещё и многочисленные служилые люди, которые охраняли границы с внешним миром, особенно на пограничных линиях со степью — от Украинской гетмащины до Сибири. Их услуги также оплачивались за счёт предоставления земель в условное пожалование.
На этом фоне в XVII веке произошло сокращение тех доходов, которые Москва получала от торговли пушниной. «Сибирские меха очень долго питали демонстративное потребление по всей Европе. Серебро из испанских колоний, специи из голландских, чай из английских создали больше богатства и причинили больше страданий, чем меха; но с символической ценностью русского меха мало что могло сравниться. Многовековой доход от торговли пушниной помог создать государство»[52]. Особенно сказалось падение добычи соболя, численность которого сократилась вследствие интенсивной охоты. «В начале XVII века хороший зверолов мог добыть 200 соболей в год, а к концу того же столетия всего 15–20»[53]. Торговля соболем составляла внушительную часть доходов московской казны, её сокращение резко снижало возможности государства, в том числе по оплате наёмной армии.
В этой ситуации положение Московского государства оказывалось крайне уязвимым, как, впрочем, и у других централизованных государств с архаичной системой условного земельного пожалования в обмен на службу. В конце XVII века все такие государства находились на Востоке и раньше или позже, но столкнулись с более эффективными и, что немаловажно, энергичными европейскими государствами. Причём это не всегда были именно государства, а очень часто их отдельные представители. В любом случае централизованная бюрократическая имперская государственность на Востоке не выдержала конкуренции с европейцами.
Однако в ситуации с Московским государством XVII века были существенные отличия. В первую очередь для него было критично любое сокращение доходов. Потому что, с одной стороны, в отличие от южных империй, находилось в неблагоприятных климатических условиях, его доходы от земельной ренты в связи с этим были ограничены. С другой стороны, ему приходилось тратить значительные средства на охрану весьма протяжённой линии границы со степью.
Важно также, что Московское государство находилось в непосредственном взаимодействии с европейскими странами. Оно могло привлекать специалистов, осуществлять торговлю, в целом имело доступ к информации о процессах в Европе. Соответственно, вопрос о конкурентоспособности с Европой постоянно вставал на повестку дня перед московскими властями. Отсюда периодические попытки осуществления заимствований из Европы — от военного нового строя до институтов образования, которые предпринимались ещё до Петра, сначала при Алексее Михайловиче, затем при царевне Софье. Однако практически всегда вставал вопрос о недостатке финансов на фоне неэффективности существующих институтов.
По сути, у Петра было два возможных варианта действий, если, конечно, речь шла о политике заимствований из Европы. Первый был связан с приближением к, условно говоря, голландской модели, если уж московский
