Митридат Великий, «последний эллин» - Станислав Николаевич Чернявский
Наконец корабли доставили к Митридату из Кавна пешее войско с запасами продовольствия, осадными машинами и снаряжением. Сильный ветер занес их прямо к родосскому порту. Родосцы тотчас вышли из гавани и несколько судов сожгли и потопили. Всего погибло около 300 понтийцев, так что урон не был катастрофическим, но моральная победа оказалась на стороне защитников острова.
Митридат стал готовиться к штурму города с суши и моря. Явно подражая древнему царю Деметрию Полиоркету, который когда-то вел эпическую осаду Родоса, понтийский базилевс построил самбуку — огромную башню с катапультами, баллистами и гастрафетами; везли самбуку на двух кораблях.
Перебежчики указали на место, где городская стена была ниже, — на холме, у храма Зевса. Ночью царь велел раздать части войска штурмовые лестницы, а другую часть посадил на корабли. Под страхом смерти солдатам приказано было действовать в полном молчании до тех пор, пока на холме не загорится огонь, что будет сигналом к началу штурма.
Однако, несмотря на меры предосторожности, сторожевые посты родосцев заметили идущих на штурм. Чтобы оповестить город о нападении, дозоры зажгли огонь. Солдаты Эвпатора сочли, что это и есть обещанный сигнал с холма. Все закричали — и те, что несли штурмовые лестницы, и те, что подплывали к гавани на кораблях. Со стен им ответил громовой рев родосцев. Горожане были готовы к отражению штурма. Последовал беспорядочный бой в сумерках. На рассвете не достигшие своей цели понтийцы вернулись в лагерь.
Теперь особые надежды Митридат стал возлагать на самбуку, которую подвели к стене возле храма Исиды. Самбука обрушила на родосцев тучу стрел, дротиков, камней. Вокруг нее суетилось множество мелких судов, переполненных до отказа солдатами, готовыми к штурму. Однако и здесь понтийцев ждала неудача: самбука рухнула — вероятно, ее разрушили метательные орудия осажденных, хотя официальная легенда гласит, что из храма Исиды вырвался огонь и сжег вражескую машину. Рациональный Аппиан этому сообщению не верит, но тем не менее его приводит.
После этого Митридат снял осаду Родоса и перенес действия на континент, решив захватить последние из оставшихся в руках римлян города в своем тылу. Первым делом он явился к городу Патары в Ликии и, чтобы построить осадные машины, приказал вырубить росшую по соседству священную рощу Латоны. После этого ему приснился страшный сон, смысл которого был в том, что не следует осаждать город. Греки воспринимали такие вещи очень серьезно. Поэтому царь прекратил осаду и даже бросил на месте материал для осадных машин.
Вторжение в Грецию
Война продолжалась. Знакомый нам дипломат Пелопид переквалифицировался в военного и по приказу царя остался добивать ликийцев. Архелай с небольшим войском переправился в Грецию. Ему поручалось склонить эту страну к дружбе с Митридатом или покорить силой. Главное — выбить оттуда римлян. Сам Эвпатор занялся набором и обучением новых войск. В это же время был раскрыт устроенный против него заговор — римская агентура не сидела сложа руки.
Архелай направился к Делосу и после сражения захватил остров. Перебив здесь 20000 римлян (цифру дает Аппиан), он передал Делос Афинам. Колыбель античной демократии уже давно превратилась в маленькое зависимое от Рима государство. Вторжение понтийцев дало шанс Афинам возвыситься и — как знать! — вновь обрести господство над значительной частью Греции. Митридат не возражал. Очевидно, этому предшествовали тайные переговоры между царем и афинским ареопагом — советом старейшин. Так что Делос был подарен Афинам не просто так.
На Делосе еще со времен афинских морских союзов хранились священные деньги. Архелай отправил их опять же в Афины. Сопровождать драгоценный груз доверено было афинянину Аристиону — человеку удивительной судьбы: философ-эпикуреец, он был продан в рабство, освободился, преподавал эпикурейскую философию, затем втерся в доверие к Митридату. Аристион ловко воспользовался ситуацией. Явившись с деньгами, он подкупил афинских политиков и захватил власть, провозгласив себя тираном города (88 год до н. э.). Сторонников римлян он частью перебил, частью отправил в Понт к Митридату. Так Афины превратились в сателлита Понтийского царства. Правда, афинский порт Пирей оказал сопротивление, и туда сбежались римляне и афинская оппозиция. Но это были мелочи. Цель была достигнута — Афины выступили против римлян.
После этого в Греции вспыхнуло большое антиримское восстание. К Архелаю присоединились несколько греческих областей — в том числе Ахайя и Беотия (исключение составил крохотный городок Феспий, который понтийцы немедленно осадили). Одновременно Митридат послал другое войско под началом стратега Метрофана для захвата Средней Греции и островов. Метрофан опустошил Эвбею, разграбил Деметриаду и Магнесию в Фессалии. Кроме того, был захвачен город Скиаф, куда понтийцы свезли свою добычу. По сути, это был крупный пиратский набег.
Тем не менее успехи полководцев Митридата были так велики, что их попросили о помощи недобитые в Союзнической войне италийцы. Они предложили Митридату высадиться на Апеннинском полуострове. Но Эвпатор трезво оценил свои силы. Точнее, их отсутствие. К тому же сами италийцы уже почти прекратили сопротивляться римлянам. Взвесив все это, Митридат решил не ввязываться в опасную авантюру.
И правильно сделал: вскоре выяснилось, что римляне вовсе не утратили способности драться. Против полководцев Митридата выступил римский патриций Бруттий Сура — помощник наместника Македонии Гая Сентия. У берегов Фессалии произошла морская стычка. Римляне потопили большой корабль и малое быстроходное судно понтийцев, перед этим на глазах Метрофана взяв их на абордаж и перебив команду. Сам Метрофан тоже едва не попал в руки врага, но благодаря попутному ветру ему удалось бежать и скрыться от преследования.
Затем Бруттий взял Скиаф и забрал сложенную там добычу. Захваченных в городе рабов он казнил, а свободным отрубил руки, чтобы им неповадно было впредь помогать понтийцам. Дождавшись в Скиафе подкреплений — Гай Сентий прислал ему, по свидетельству Аппиана, из Македонии тысячу человек «конных и пеших», — Бруттий пошел в Беотию и у Херонеи встретился с Архелаем и Аристионом. Сражение между римлянами, с одной стороны, и греками и понтийцами, с другой, длилось три дня, пишет Аппиан. Но ни одной из сторон не удалось одержать верх.
Плутарх дает другие сведения об исходе битвы при Херонее. По его словам, понтийцев оттеснили от города. «Оказав упорное сопротивление Архелаю, который подобно бурному потоку несся по Беотии, и выдержав при Херонее три битвы, Бруттий задержал его и вновь оттеснил к морю». Впрочем, храброму римлянину (Плутарх называет его человеком замечательной отваги и ума) в итоге пришлось отступить. Но вовсе не из-за того,
