История степей: феномен государства Чингисхана в истории Евразии - Султан Магрупович Акимбеков

обеспечивала им тактическое преимущество. Она позволяло добиваться локальных политических успехов, что вылилось в появление целой череды отдельных царств, созданных данными племенами на китайской территории. Однако затем они начинали воспринимать китайскую государственную традицию, что приводило к размыванию племенной солидарности. В итоге победителем в этой весьма длительной борьбе различных племён за власть оказалось сяньбийское племя тоба, которое создало на севере Китая новую империю Тоба-Вэй.

Практически одновременно с объединением Северного Китая под властью империи Тоба-Вэй в начале V века в степях Монголии начинает усиливаться государство жужаней, или жуанжуаней. Характерно, что в Монголии за пустыней Гоби во время масштабных войн в Китае в III–V вв. и борьбы между собой многочисленных царств, практически не было заметно какой-нибудь политической активности. Судя по всему, это было связано с тем, что основная масса кочевых племён из Монголии, в основном сяньбийского происхождения, переместилась либо на территорию собственно Китая, либо в близлежащие с ним степи. Очевидно, что военный потенциал их племенных ополчений был востребован в условиях жёсткой конкурентной борьбы за власть. Но после образования в Китае нового централизованного государства — империи Тоба-Вэй автоматически возросло и значение Монголии. Объединённые силы расположенных здесь кочевых племён, будучи защищёнными пустыней Гоби от атак со стороны новой империи, представляли для неё серьёзную угрозу. Такое объединение возглавили жуанжуани.

Принято считать, что жуанжуани были монголоязычны[106]. «Скорее всего жуанжуани объяснялись по сяньбийски, то есть на одном из диалектов монгольского языка, так как, переводя титулы их ханов на китайский язык, китайский историк указывает, как они звучали в подлиннике — «на языке государства Вэй», то есть на сяньбийском»[107]. В то же время в их подчинении находилось сравнительно большое количество зависимых племён. Среди них очевидно, преобладали говорившие на тюркских языках. Напомним, что после 93 года в Монголии осталось большое число ранее зависимых от хуннов племён, которые стали называть сяньбийцами. При этом обычно считается, что «внутри гуннской конфедерации преобладали племена, говорившие, по-видимому, на древнейших тюркских языках»[108]. Наследники именно этих племён, судя по всему, и составили основную массу населения Монголии после ухода с её территории значительной части сяньбийцев, которые в III–V веках активно участвовали в войне в Китае.

Очевидно, что гегемония монголоязычных жуанжуаней была следствием предшествующего доминирования на территории Монголии сяньбийских племён, которые обосновались здесь после разгрома хуннов. В то же время сяньбийское представительство в Монголии наверняка сократилось. В связи с тем, что существенная часть населения в предшествующие века направилась в Китай. Значительный отток населения привёл к появлению свободных пастбищных земель и постепенному увеличению здесь численности тех тюркоязычных племён, которые после поражения хуннов признали политическое господство сяньбийцев.

В течение всего V века жуанжуани с переменным успехом вели борьбу с империей Тоба-Вэй. Хотя эта новая китайская империя, основанная сяньбийским племенем тоба, периодически наносила жуанжуаням тяжёлые поражения, тем не менее последние всегда могли отступить на север или северо-запад. Войска империи Тоба-Вэй не могли окончательно разбить жуанжуаней и тем более установить прочный контроль над территорией Монголии.

В то же время длительные изнурительные войны с империей Тоба-Вэй, особенно во второй половине V века, которые сопровождались целой чередой поражений жуанжуаней, неизбежно вели к ослаблению их позиций в самой Степи. Главная сложность, возможно, заключалась в том, что они были не в состоянии выполнить основную функцию эффективной кочевой государственности — обеспечение (путём либо успешной войны, либо получения дани в виде подарков после завершения такой войны, либо торговли) снабжения кочевых племён продуктами земледелия или ремесленного производства из оседлого Китая. Меж тем жуанжуани постоянно требовали от зависимых племён активного участия в данной войне.

В результате общая неэффективность ведения войны против Тоба-Вэй, большие потери и отсутствие поступления товаров из Китая создавали условия для роста недовольства среди зависимых племён. Так, в 490 году на западе жуанжуаньских владений, в районе Алтая, произошло восстание тюркрязычных телеских племён, которые пользовались поддержкой со стороны Китая. При этом империя Тоба-Вэй и телесцы некоторое время вели совместные боевые действия против жуанжуаней одновременно с запада и с востока[109]. Хотя данное восстание и закончилось неудачей, оно продемонстрировало, что Китай при Тоба-Вэй был вполне способен эффективной политикой среди зависимых от жуанжуаней племён попытаться ослабить их влияние в Степи. Любые выступления зависимых племён против жуанжуаней не только требовали выделения военных сил для их подавления, но и сокращали их военные возможности. Потому что это лишало существенной части племенных ополчений, в указанном выше случае выходцев из числа тюркоязычных телесцев. Заметим, что, несмотря на стратегически выгодное расположение жуанжуаней в Монголии, длительный период неудачных военных действий против сильного китайского противника, а также отсутствие в связи с этим каких-либо поступлений ремесленных товаров и продуктов земледелия способствовали постепенному ослаблению их государства. Главной причиной этого, скорее всего, были проблемы с обеспечением лояльности зависимых племён, недовольных не очень выгодной для них ситуацией.

В свою очередь, указанные племена старались избежать обременительной зависимости от жуанжуаней. Участие на их стороне в войнах против Тоба-Вэй не только не приносило каких-либо результатов, но и требовало от племён серьёзных издержек. Одним из способов решения данной проблемы в условиях V века был уход на запад. Надо отметить, что процесс перемещения племён из-под власти жуанжуаней в западном направлении происходил в течение практически всего срока их господства в приграничных с Китаем степях. «Возникновение могущественного Жужаньского каганата и его неудержимая экспансия на запад в начале V в. оказали решающее влияние на неустойчивый силовой баланс кочевого мира евразийских степей. Западная группировка огуров (тюркоязычных огурских племён теле. — Прим. авт.) покинула казахско-джунгарские просторы и перешла Волгу; по представлению китайских историографов, несколько десятков племён теле ушли на запад от Западного моря»[110]. В целом длительная миграция тюркоязычных племён, продолжавшаяся в период господства в Монголии жуанжуаней, сыграла огромную роль в окончательном изменении этнополитической ситуации в Евразии.

Хотя возникает вопрос: являлось ли такое масштабное переселение тюркоязычных племён с востока на запад результатом давления со стороны монголоязычных жуанжуаней или, напротив, это стало как раз следствием неудач последних в борьбе за ресурсы Китая? Скорее всего, можно предположить, что жуанжуани были не в состоянии предложить зависимым от них племенам, в том числе и тюркоязычным, никакой другой альтернативы, кроме ведения малоперспективной и очень тяжёлой войны с могущественной империей Тоба-Вэй. В которой они к тому же терпели перманентные поражения. В то же время более многочисленные тюркоязычные племена не могли самостоятельно сформулировать какую-либо политическую альтернативу жуанжуаньскому господству. Возможно, потому, что у такой политики не