Акимбеков С. Казахстан в Российской империи - Султан Акимбеков
Хотя в Младшем жузе снова был хан, но всё же главным итогом длительного противостояния внутри жуза между чингизидами и родоплеменной элитой стало ослабление остатков казахской государственности. В выигрыше от внутриполитических казахских противоречий оказались российские власти. Хотя они всё ещё не имели возможность контролировать внутреннюю ситуацию в степи, для этого им необходимы были опорные пункты, которые были построены позже. Но они уже были способны самым серьёзным образом оказывать влияние на казахов Младшего жуза, главным образом задевая экономические интересы казахских племён.
Данные интересы были связаны с пограничной торговлей, транзитной торговлей, допуском к пастбищам за Уралом и ущербом от карательных акций. Кроме того, отсутствие центральной власти и разрозненность племён, у каждого из которых были свои интересы и свои каналы взаимодействия с Россией, резко усиливало военные возможности российской администрации оказывать на них давление. Соответственно, в случае возникновения у российской администрации такой необходимости она получила способность сравнительно небольшими силами наносить серьёзный ущерб разрозненным казахским племенам по отдельности.
В этом смысле деятельность батыра Срыма Датова носит двойственный характер. Во времена СССР, безусловно, она оценивалась исключительно положительно. Во-первых, потому, что Срым выступал против ханской власти, а значит, согласно классическому советскому канону против казахской монархии и тесно с ней связанной аристократии. Следовательно, в истории Казахской ССР его движение оценивалось как народное, антимонархическое. Во-вторых, батыр Срым, пусть и не на каждом этапе своей деятельности, но выступал против российских властей. Отсюда делался вывод об антиколониальном характере его движения. Особенно этот тезис активно использовался сразу после революции и примерно до 1950-х годов, когда в СССР в целом было популярно критически относиться к колониальной политике царизма. До этого момента появляются классические книги по казахской истории — работы Михаила Вяткина («Батыр Срым» в 1947 году), Апполовой («Присоединение Казахстана к России в 30-х гг. XVIII в.» в 1948 году), История Казахской ССР 1943 года выпуска.
Однако сегодня очевидно, что, являясь, безусловно, яркой личностью, батыр Срым в значительной степени способствовал ослаблению одного из существовавших в его время казахских ханств. Его целью был переход власти в Младшем жузе к казахским племенам. Здесь не стоит проводить линию раздела между родоплеменной элитой и собственно племенами, как это часто делали в советское время. Племенная организационная структура предполагала тесную взаимосвязь внутри рода или племени. Соответственно, родовая элита в первую очередь действовала в интересах своего племени или рода. По крайней мере, данная схема особенно эффективно действовала в ситуации нестабильности и наличия серьёзных вызовов. Несомненно, что весь XVIII век был наполнен такими вызовами.
Срым явно рассматривал ханскую семью как лишний элемент всей политической конструкции казахского общества. В этом смысле он следовал логике всех тех харизматичных лидеров в кочевом племенном мире, кто в разное время пытался либо отказаться от сильной ханской власти, либо заменить её марионетками на троне. Для чингизидских государств это была типичная история. В XIV веке такую политику проводили Мамай в улусе Джучи, Тимур в улусе Чагатая, эмиры племён сулдузов и джелаиров в улусе Хулагу в Иране. В XV веке можно выделить эмира Едигея в том же улусе Джучи. Его потомки долгое время назначали марионеточных ханов, пока не пришли к созданию самостоятельного государства Ногайская Орда под своим собственным управлением.
Последний пример очень показателен. Ранее в своей книге «История степей» мной была высказана гипотеза, что образование казахских жузов было связано не с разъединением по тем или иным причинам казахских племён, а с их объединением в сложных политических условиях XVII века. Примерно в первой трети этого века Ногайская Орда была побеждена калмыками, которые заняли Нижнее Поволжье. Несколько позднее, ближе к концу этого века, джунгары с востока взяли под свой контроль Могулистан, в это время расположенный на территории Восточного Туркестана.
В связи с этим ногайцы с запада, а моголы с востока оказались прижаты к Казахскому ханству, единственному политическому объединению, которое сохранило свою самостоятельность и при этом контролировало присырдарьинские города на границах со Средней Азией. Гипотеза заключалась в том, что трём родственным группам племён нужно было найти формулу взаимодействия в ситуации существования серьёзной внешней угрозы со стороны родственных друг другу калмыков и джунгар, тем более иноверцев по вероисповеданию. Такой формулой и стала система казахских жузов.
Если допустить, что гипотеза верна, тогда Младший казахский жуз по своему происхождению был тесно связан с бывшей Ногайской Ордой. Это может объяснить, почему подобного накала борьбы между чингизидской элитой и племенами не было, к примеру, в Среднем жузе. Хотя здесь родоплеменная элита также имела экономический интерес в торговле на российской границе. Кроме того, здесь существовала такая же потребность к пастбищам за линией российских крепостей. И у местных племён также были непростые отношения с чингизидской элитой.
Выше приводился пример с племенами Среднего жуза, которые не поддержали хана Аблая в момент, когда он решил перенести центр своей активности от российской границы на севере на юг, к присырдарьинским городам. Несколько позднее, уже после смерти хана Аблая в 1781 году, командир Сибирского корпуса генерал Штрандман в феврале 1795-го докладывал, что к нему поступило прошение от двух султанов и 19 старшин Среднего жуза, которые жаловались на несправедливость хана Вали, сына и преемника хана Аблая. Характерно, что Штрандман видел в этом возможность «склонить Средней Орды киргиз-кайсаков под настоящее российское правление, дабы через то самое усовершенствовать их верноподданичество, которого они до сих пор одно только название носили»[288].
Возможно, что племена Младшего жуза тяготились властью чингизидской элиты в связи с тем, что такой традиции не было в Ногайской Орде. С начала XVI века ногайцы не управлялись чингизидскими правителями. Их лидерами были бии из семьи Едигея. Однако после падения Ногайской Орды её осколки оказались разбросаны, с одной стороны, в степях Северного Кавказа и Причерноморья, а с другой — в казахских степях. В обоих случаях они вошли в состав государств во главе с чингизидскими династиями. На востоке — в состав Казахского ханства, на западе — в состав Крымского ханства.
Стоит обратить внимание, что хан Абулхаир принадлежал к чингизидской семье, происходившей от первых казахских ханов. Собственно, правящая династия Казахского ханства происходила от Джадика, сына хана Джанибека. В то время как Абулхаир был потомком некоего Усяка, брата Джадика
