История Спарты (период архаики и классики) - Лариса Гаврииловна Печатнова
Текст Ретры представляет собой повелительное обращение от имени Аполлона к тому, кто испрашивает его совет. Таким образом, перед нами документ в форме изречения дельфийского оракула. Традиция издавать законы от имени божества очень древняя. Согласно Эфору, цари Крита «Радаманф, а затем Минос распространяли среди людей свои законы, как бы исходящие от Зевса» (ap. Strab. X, 4, 19, p. 482). Законы Ликурга, оформленные в виде изречения оракула, живо напоминают книги Законов у иудеев. Здесь также выступает некая программа на будущее в форме божественного откровения, данного древним пророкам. В этой программе декларировалось установление такого порядка, который был бы приятен Богу. На греческой почве в качестве аналога можно привести законодательство Залевка, о котором рассказывает Диодор (XII, 20–21). Оно начинается с религиозно-политических спекуляций, с призыва к благочестию и справедливости как основе любого хорошего государственного порядка. Здесь, как отметил Эд. Мейер, недостает лишь сношения с божеством и не столь легко узнаваема, как в случае с Ликургом, политическая тенденция[89].
Важно отметить, что Плутарх цитирует текст Большой Ретры не в стихотворной форме. В трактате о пифийских оракулах он особо отмечает этот факт — Ликургу ретры были даны именно в прозе (Mor. 403 е — katalogavdhn). Если бы можно было доказать, что первоначально оракулы давались в прозаической форме, то это было бы лишним подтверждением большой древности документа. У Страбона есть указание на то, что «пифия изрекает оракулы в стихах и в прозе». Далее Страбон разъясняет, что «прозаические оракулы перелагались в стихи поэтами, жившими при храме» (IX, 3, 5, p. 419). Мы можем только предполагать, что практика перелагать туманные вещания пифии в правильные гекзаметры приобрела постоянный характер только в период развитой архаики. Геродот, во всяком случае, цитирует дельфийские оракулы, большинство из которых относится к VI в., в стихотворной форме. По-видимому, уже с этого времени и на всем протяжении истории Дельф там работала целая компания специалистов по составлению стихотворных оракулов. Сам Плутарх входил в такого рода корпорацию. Но существовала ли такая же система на рубеже IX–VIII вв., очень проблематично. Скорее всего, обязательная стихотворная правка была введена позже, в конце архаики, а самые ранние оракулы вполне могли записываться прозой.
Г. Парк и Д. Уормелл объясняют прозу Большой Ретры тем, что этот документ представлял собою не что иное, как комментарий, который сопровождал стихотворное изречение оракула и давал более детальную информацию спрашивающим. По их мнению, в отличие от моральных советов или общих указаний стихотворных оракулов, Большая Ретра является кратким очерком реальной конституции. Следы архаического спартанского стиля доказывают, что это подлинно древний традиционный документ[90].
С самим текстом документа Плутарх мог ознакомиться в государственном архиве Спарты, где, конечно, хранились сводки ответов оракула. В биографии Агесилая Плутарх говорит о «лаконских записях» (tai’» Lakwnikai’» ajnagrafai’»), которыми он пользовался (19, 10). Что такой архив существовал в Спарте, можно понять из некоторых свидетельств Геродота. Так, Геродот специально изучал списки спартанских царей и дал полный их перечень (VII, 204; VIII, 131). Он также знал полный список трехсот спартанцев, погибших при Фермопилах (VII, 224). Это заставляет думать, что Геродот пользовался документальными материалами, возможно, знакомясь с ними непосредственно в соответствующем официальном хранилище. Нет сомнения, что все оракулы, получаемые из Дельф, находились в архиве, вероятно под надзором пифиев.
JRhvtra — одно из многочисленных гомеровских слов, которые в классическое время сохранились живыми только в диалектах. Слово «ретра» в греческом языке имеет несколько значений[91]. В «Одиссее» «ретра» употребляется в значении «сделка», «уговор», «соглашение» между двумя людьми (XIV, 393–394). В более специальном значении — «предложение, вынесенное перед народом», «постановление народного собрания» — слово «ретра» встречается уже у Тиртея. Именно так, по-видимому, можно понять выражение «народ должен повиноваться правильным предложениям (dhmovta» a[ndra» eujqeivai» rJhvtrai» ajntapameibomevnou»)» в его поэме «Евномия» (fr. 3 v. 5–6 Diehl3). Ретра Эпитадея — это, бесспорно, постановление народного собрания, ставшее законом (Plut. Agis 5), как и земельный закон Агиса, названный Плутархом также ретрой (Agis 8, 9). Эд. Мейер полагает, что в Спарте в III в. слово rJhvtra употреблялось исключительно в значении «закон», «законопроект». «Мы не имеем ни малейшего основания считать, что Плутарх, или скорее Филарх, использовали это слово только в качестве антикварного каприза. Царь Агис, очевидно, сам называл свой законопроект ретрой»[92]. В том же значении слово «ретра» употребляется и в некоторых поздних надписях как Спарты (IG, V, 1, 20, 1498), так и ее колоний (Тарент — Phot. s. v. rJh’trai; Гераклея — IG, XIV, 645).
Но у слова rJhvtra есть еще одно, отличное от предыдущих, значение: это — ставшее законом речение божества. Так, у Фотия называется, среди прочих, и данное значение (rJhvtra Lukouvrgou novmo», wJ» ejk crhsmw’n tiqevmeno»). В подобном смысле использует это слово также Плутарх, так как в его представлении законы были вручены Ликургу богом (Lyc. 13, 11; Mor. 403 e). Как замечает Дж. Хаксли, «оракулы, конечно, становились ретрами только тогда, когда они были признаны в качестве законов спартанским демосом. Если они были названы ретрами до того, их следует считать сделками между Аполлоном и Спартой… Ретра, таким образом, была оракулом, запущенным в действие спартанским демосом»[93].
Все этимологические словари приводят слово rJhvtra в качестве дорийского варианта таких слов, как rJh’ma, rJh’si», являющихся производными от глагола ei[rw. Rhvtra буквально означает «речь», «изречение», «слово» (русское слово «речь» имеет тот же корень re). Сам факт использования именно такого слова предполагает, что законотворчество Ликурга носило устный характер. Но, с другой стороны, Плутарх имел перед собой письменный текст этого документа! Это противоречие, по-видимому, объясняется тем, что спартанское общество всегда было склонно к искусственной архаизации своей жизни. И хотя ряд центральных законоположений, очевидно, был записан с самого начала, в дальнейшем основной упор делался на воспитании граждан, а не на издании многочисленных законов. Дописьменная культура в этом
