Мы что, рожаем? Или то, что вы боялись спросить у акушера-гинеколога - Наталья Викторовна Цалко

Я сказала «вторгаетесь» нарочно, ибо с того момента, как врач и пациент встретились, они вместе пишут общую для них историю. Мы оставляем за скобкой, как найти своего врача, это не цель сегодняшнего разговора. Обмолвлюсь лишь, что здесь поможет откровенный разговор на приеме и репутация, на которую мы все очень тщательно работаем. Но в целом вас не подведет чутье при личном общении.

Мы встретились: врач и пациент, поговорили и вместе отважились на самый радостный день. Много раз рассказывала и не устану повторять, что не может работать в акушерстве человек, для которого рождение ребенка не чудо.

Счастье

Оно вообще очень странно приходит, счастье. Казалось бы, обычный рабочий день: прием с операциями, обходами. Приехали, роды, первые. Преждевременное излитие вод на незрелой шейке, крупный плод. Вечер, ночь, возможно, еще день впереди. Перспективы туманны, мы заняли выжидательную позицию.

Но ребята такие красивые, открытые, с таким доверием в глазах, с таким ощущением будущего праздника, что наши внутренние дети мгновенно сдружились, и уже ватагой, не так страшно, рванули вперед, расслабились и стали кайфовать от всего.

Вот вернувшиеся отпускники, включая главного врача, загорелые, белозубые, родные, объятия их теплые и такие необходимые. Дежурная бригада шикарная, акушерка, с которой работали в ЦПС, будучи сами детьми, и ее замечательные золотые руки и имя с фамилией, легко меняющиеся местами.

И вот уже начались схватки, робкие и вот уже шикарные, и уже не помог душ, призван анестезиолог. Анестезиологи все удивительные, но разные, этот самый-самый. Вот уже на весь родблок летит наш общий гогот вместе с пациентами. Мы вспоминаем шикарных санитаров со скорой – Габрон Габроновича и Занзибарского охотника.

Неприлично похрюкиваем от рассказа о логопеде, к которому повезли четырехлетнюю неговорящую внучку и на обратном пути на первом же лежачем полицейском великий немой заговорил. Причем четко, отборно и трехэтажным. Мать рассасывала валидол и в ужасе, и счастье обзванивала родственников, передавая первые слова сквозь свои слезы. Кстати, и недорого, всего 1200 за сиянс. Вроде ерунда и нелепица, но в умение зажечь друг друга с пол-оборота, в этой легкости и смехе до колик при дичайшем напряжении и страхе, причем не за себя, вся моя жизнь, и то, что не решаюсь назвать профессией.

И крутизна в том, чтобы чувствовать, отдавать и держать неисчерпаемый запас витальности и любви при непоколебимом чувстве плеча! У нас родился прекрасный и совершенно невероятный Федор, который как Лембит у Довлатова обречен на счастье, в такой-то атмосфере! Неожиданно быстро, думаю очень хотел посмотреть на нас, можете не верить, но он улыбался. Это был чудесный день, счастливого человека. Не знаю, как передать, не умею, поэтому давайте просто обнимемся прямо сейчас и зафиксируем «счастье». Ну кайф же!

Спор с подругой

Мы поспорили! Подруга, страшный интеллектуал, считает, что О. Е. Меньшиков совершенно гениально воплотит абсолютное зло. А я настаиваю на том, что искрометные лучики в углах глаз или губ выдадут его поцелованность небесами, абсолютное не сможет.

Это она за Иванова мстит, я ее туда привела и еле увезла после. Рыдала всю обратную дорогу и пила валокордин из пузырька в Театре наций. Он лучший, Иванов, конечно. Валокордин обычный, в аптеке купили.

Ну вот поспорили, в азарте и правды ради я покинула уютное кресло-качалку на балконе дачи с видом на сад, нацепила шелковое в пол, каблуки и отправилась в «Ермолову» на «Макбет». Ии-и… как только убили короля, по телу пошли вибрации и не просто от страха и звуков тревоги. Телефон неистовствовал: Аллочка, третьи роды, излила воды, а в прошлые свои роды Аллочка тоже рожала интересно и залихватски, такое не забывается. Поэтому подпрыгнула и, пока они не искренне рыдали, что король почил, я уже металась в портьерах на выходе.

Ну что могу сказать: в шелковом приятно бежать под начинающийся дождик и соответствующую музыку, душевно ехать, перезваниваясь и успокаивая всех на ходу.

Я так и не увидела спятившего Меньшикова, и он не будет для меня душегубом никогда, шотландская пьеса теперь с открытым финалом, а подружке скажу, что она не права, уж больно хочется выиграть. Хотя все эти ложные страсти, к чему они, лучше объявлю, как есть, что я стала на одну девочку счастливее. Как мы порадуемся, прямо на Троицу! Ух, какие покровители, не дадут шанса злу!

Счастье всегда пробьется, и дай Бог, так и не узнаю, как именно происходит механизм поглощения невероятной жаждой власти и крови. Тут лаборанты и трансфузиологи нервно хмыкнули.

И, конечно же, все-все поймут, особенно несчастные работники театра, которые решили, что я вылетела пробкой и покатилась по лестнице от невозможности увиденного. Вернулась, запыхавшись, и все объяснила. Такой вечер роскошный, пусть все-все будут счастливы, как и я. Постановка шикарная, новаторская, «Макбет» не скучный уж точно, я так хотела их энергию, но вы видели эти пяточки, глазоньки, эти складочки на ляшечках… не, судьба – лучший сценарист!

Зимняя сказка

Ты почему-то срываешься из загорода. Упорно выезжая из зимней хвойной сказки, мчишь в метель, приезжаешь к полуночи, хотя можно и с утра. Предпочитаешь душ любимой ванне, зачем-то вдруг отрываешь с самого дна полки пуэр и завариваешь, подумав: ночь на дворе, в голове услужливо выскакивает – а дальнобойщики от него три дня не спят.

Но уже пьешь, и тут тишину нарушает звук телефона, всегда перед таким звонком чувствуешь один удар своего сердца, а дальше легкая аритмия обязательно. Звонок от любимой коллеги, друга и наставника! Ну-у-у! Тут уж достаточно быть доктором Ватсоном, Шерлок лишний и там в трубке: «Ты приехала?!» – «Да!» – «Приехать можешь?» – «Да! – И чтобы снять напряжение, со смехом: – Как дальнобойщик, на три дня». – «Отлично, думаю раньше управимся. Подадим, наберу».

Теперь перевод! Живу рядом, когда не бываю у родителей в живописном уголке вдоль реки, то ехать мне 10 минут. До того как появилась машина, жила еще ближе и бегала со свечкой через лес. Надо проассистировать, ибо предстоит сложная экстренная операция. И как только пациентка войдет в операционную, я выйду из дома.

А дальше будет, как свидетельствуют многие мои коллеги в подобных случаях: на переезде тебе вдруг открывают вручную шлагбаум со словами: «Езжайте! Вам надо!» Милиционер остановит всех, кроме тебя, козырнув, светофоры будут только зеленые.

И не будет ни сна, ни усталости, ни