Гносеологические аспекты философских проблем языкознания - Владимир Зиновьевич Панфилов

о характере процессов, имеющих место в электронно-вычислительных машинах, производящих те или иные операции, в какой-то степени аналогичные мыслительной деятельности человека. Очевидно, что в такого рода случаях электронно-вычислительная машина оперирует лишь с материальными знаками, вводимыми в нее человеком, но в ней не происходит мыслительных, идеальных по своей природе процессов. На выходе в результате такого рода операций машины человек также получает лишь определенным образом организованные материальные знаки, которым он приписывает то или иное идеальное содержание, исходя из того идеального содержания, которое он связывал с введенными в ЭВМ материальными знаками и программой операций над ними. Утверждение же о том, что ЭВМ мыслит или что во всяком случае будет мыслить так называемый «искусственный интеллект», не учитывает того положения диалектического материализма, согласно которому мысль, идеальное, психическое может быть продуктом лишь той высшей формы организации материи, каковой является мозг. Поскольку и ЭВМ, и будущий «искусственный интеллект» по сравнению с мозгом представляют собой принципиально иную форму организации материи, их так называемые «мыслительные» операции не могут не иметь принципиально иной природы, чем мысль как продукт мозга. Психика, как совершенно правильно отмечает О.К. Тихомиров, есть

«качественно своеобразное явление, возникающее на определенной стадии развития материи и обладающее новыми свойствами по отношению к материи, еще не прошедшей этого развития»[190].

К тому же следует подчеркнуть, что мозг человека есть в значительной мере продукт социального развития, а

«сознание не просто обусловлено функционированием мозга или даже отражением внешнего мира, оно предполагает взаимодействие людей, общество»

и как социальный феномен

«в принципе не может быть сведено к его физиологической основе»[191].

На принципиальное различие, существующее между функционированием ЭВМ и человеческого мышления, указывают и специалисты по кибернетике. Так, акад. А.И. Берг отмечает, что

«машины не мыслят – и вряд ли будут мыслить»[192].

Еще более определенно по этому поводу высказывается С. Попов.

«Роботы, – пишет он, – имитируют высшие проявления умственных операций, и когда мы говорим о функциональном подобии деятельности „искусственного интеллекта“ и человеческого мозга, то имеем в виду результат этой деятельности, цель, то есть внешнюю функцию сложной системы, не вдаваясь в анализ природы обеспечения самой функции, а выражение „интеллект“ в данном случае не более чем метафора».

И далее:

«Что же касается роботов и „искусственных интеллектов“…, то все это лишь весьма отдаленно напоминает природные процессы. Как правило, достигается только внешнее функциональное подобие деятельности живых организмов и человека, но не воспроизведение сущностных принципов действия их органов»[193].

Наконец, следует отметить, что в общей психологии некоторыми авторами также выдвигается тезис об интерсубъектном существовании психического. Этот подход, определяемый как социологизаторский, является в такой же мере несостоятельным, как и противоположный ему биологизаторский подход, не учитывающий роли социальных факторов в становлении и существовании специфически человеческих психических явлений. Как отмечает Б.Ф. Ломов,

«в психологии такой подход ведет к идеалистическому пониманию природы психических явлений, к утверждению их существования вне времени и пространства, вне материального субстрата, к попыткам рассматривать индивидуальное сознание как некоторую производную от взаимодействия сознаний, от абстрактно понимаемой культуры»[194].

Столь же неприемлем социологизаторский подход и в языкознании. Итак, в акте коммуникации при восприятии речи говорящего знаковую функцию выполняют только материальные стороны языковых единиц.

Проблема понимания в процессе общения возникает именно потому, что слушающий воспринимает не мысль своего собеседника как таковую, а лишь материальную, знаковую сторону языковых единиц, которая вызывает у него мысль, приближающуюся по своему содержанию к мысли говорящего в той степени, в какой у обоих собеседников оказываются общими те языковые значения, которые закреплены у каждого из них за материальной стороной языковых единиц, посредством которых выражается соответствующая мысль.

Вместе с тем тот факт, что мышление человека и идеальная сторона языковых единиц существует только в неразрывной связи со своим материальным субстратом – человеческим мозгом, не означает, что они не представляют собой реальное явление. Как писал В.И. Ленин,

«…противоположность материи и сознания имеет абсолютное значение только в пределах очень ограниченной области: в данном случае исключительно в пределах основного гносеологического вопроса о том, чтó признать первичным и чтó вторичным. За этими пределами относительность данного противоположения несомненна»[195].

Мышление, психическое, идеальное (и, в том числе, идеальная сторона языковых единиц) субъективно, поскольку они есть продукт мозга мыслящего субъекта, не существуют вне мозга как своего субстрата, и являются отражением вне и независимо от него существующей действительности. Однако мышление одного индивида и идеальная сторона используемых им в процессе мышления языковых единиц для другого индивида предстает как реальное явление, существующее вне и независимо от него.

В.И. Ленин, отвечая идеалисту Уорду, утверждавшему, что с точки зрения материализма дух якобы представляет собой менее реальное явление, чем материя, писал:

«Это, конечно, сплошной вздор, будто материализм утверждал „меньшую“ реальность сознания…»[196].

Очевидно, что как свойство особым образом организованной материи, т.е. мозга, идеальное, психическое реально уже потому, что объективно существует сам мозг[197]. Реальность психического проявляется, в частности, в том, что психическое (идеальное) оказывает свое влияние на физиологические процессы, происходящие в мозгу и в организме человека в целом.

В процессе коммуникации реальность идеальной стороны языковых единиц в мозгу говорящего манифестируется для слушающего их материальной стороной в виде звуковых волн, возникающих в результате артикуляции органов речи говорящего (см. выше). Эта материальная сторона выступает, таким образом, своего рода эффекторным компонентом тех психических процессов, в ходе которых используются соответствующие языковые единицы.

Глава третья.

О НЕКОТОРЫХ УНИВЕРСАЛИЯХ ПРЕДЛОЖЕНИЯ, ОБУСЛОВЛЕННЫХ ФУНКЦИЕЙ ЯЗЫКА КАК СРЕДСТВА ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ И СУЩЕСТВОВАНИЯ АБСТРАКТНОГО, ОБОБЩЕННОГО МЫШЛЕНИЯ

[198]

§ 1. Языковые универсалии и языковые функции

Языковые универсалии есть такие свойства или закономерности, которые присущи всем естественным языкам. Нередко языковые универсалии определяются как

«обобщенные высказывания о тех свойствах и тенденциях, которые присущи любому языку и разделяются всеми говорящими на этом языке»[199] (разрядка наша. – В.П.).

Очевидно, что те свойства и закономерности, которые присущи самим естественным языкам, будучи познанными лингвистами, отражаются ими в форме тех или иных понятий об этих явлениях. Однако языковыми универсалиями будут сами явления, свойственные всем естественным языкам, а не те понятия (высказывания), которые создаются о них исследователями. По этой же причине, имея в виду свойства и закономерности, общие всем естественным языкам,