Диалектика художественной формы - Алексей Федорович Лосев
– Это, говорит Новалис,
«истинное фихтеанство, без „толчка“, без „He-Я“ в его смысле».
Объединяясь с натурфилософией Шеллинга, Новалис еще более настойчиво проводит свой «магический идеализм».
«Чувственно воспринимаемая, машиной ставшая сила воображения есть мир».
«Мир есть универсальный трон духа, его символическая картина».
«Что такое природа? Энциклопедический, систематический индекс, или план нашего духа».
«Я есть Ты».
«Я равно Не-Я – высшее положение всякой науки и искусства».
«Ясными становятся вещи только через воспроизведение. Легче всего понять вещь, если увидеть ее воспроизведение. Только так и понимается Я, поскольку оно воспроизведено через He-Я. He-Я есть символ Я и служит только к самопониманию Я. Только так можно понять и He-Я, поскольку оно воспроизведено через Я и поскольку это последнее стало его символом».
«Это вхождение, взгляд вовнутрь, есть одновременное выхождение, путь на небо, взгляд на истинно внешнее».
Искусство с его интеллектуальным созерцанием становится магией.
«В интеллектуальном созерцании – ключ жизни».
«Только художники могут отгадать смысл жизни».
5. Шеллинг, Шлейермахер и Фр. Шлегель конца 90-х гг.
Фихте дал цельную, но отвлеченно-диалектическую систему разума. Новалис, Тик, Ваккенродер наполнили эту систему полным и опытным содержанием, где отвлеченные категории Я, He-Я, духа, природы и т.д. засияли трепещущим пламенем романтического мироощущения. Но в этой нарастающей системе разума не хватало одного пункта, который у Фихте остался совсем в тени, а у поэтов получил исключительно мистическое значение. Это – учение о природе. Философом и диалектиком, а не просто мистиком природы суждено было явиться Шеллингу (1775 – 1854).
a)
Шеллинг сам исподволь подходил к философии природы и, войдя в нее, исподволь приближался к ее диалектике. В 90-е годы мы застаем Шеллинга кантианцем. С 1794 года это – яростный фихтеанец, пишущий в том же году свой первый труд «Über die Möglichkeit einer Form der Philosophie überhaupt» и, после «Наукоучения» 1794 г., – «Vom Ich als Prinzip der Philos. oder üb. d. Unbedingte im menschl. Wissen» (1795). И тут же – известные «Philosoph. Briefe üb. Dogmatismus u. Kritizismus» (1795), посвященные вопросам в связи с «принципом тождества» и «системой свободы».
Только в сочинении 1796 – 1797 года «Allg. Übersicht d. neuest. philos. Litter.» (позднее, в 1809 году, оно названо иначе) он впервые подходит к философии природы. Тут он опровергает «вещи в себе». Всякий объект для него предполагает тут субъекта и самосознание, самосозерцание, которое развивается из неразличенного состояния в различие через «для себя» (Фихте). Мир и есть саморазвитие духа, творческая воля самосозерцания. Этим как бы дано основание для будущей натурфилософии, которая тут же и зарождается, идя от эмпирических установок к диалектическим.
В первом же трактате, посвященном натурфилософии, «Ideen zu einer Philos. d. Natur» (1797), среди рассуждений о горении как главном процессе в природе, мы находим учение о противоположностях, в котором нуждается круговорот природы. Тут же учение о «притяжении и отталкивании как принципах системы природы». Устанавливаются основные формы взаимоотношения этих сил: механизм, химизм, жизнь. Силы притяжения и отталкивания для Шеллинга являются здесь объективными установками сознания (ибо это не есть учение о «вещах в себе»), а именно времени и пространства, в результате коих появляется материя. Отсюда и сама природа оказывается процессом созерцания и знания. В трактате 1798 г. «Von der Weltseele» появляется Мировая Душа в качестве организующего принципа, проявляющегося как единство противодействующих сил («дуализм», «полярность»). Мировая Душа проявляется прежде всего как эфир, отрицанием которому является воздух. Из эфирных сил отталкивания и притяжения рождается свет. Всякое тело – продукт противоположных сил. Жизнь есть процесс окисления, или непрерывное горение (кислород плюс горючий материал) плюс стремление к формированию. Ясно, что Шеллинг пытается здесь мыслить природные процессы как синтезы тех или иных противоречий, т.е. мыслить диалектически.
В следующем трактате «Erster Entwurf d. Syst. d. Naturphilosoph.» (1799) он выставляет тезис, что
«вся природа – единый всевозникающий продукт»,
единство первоначальных актов, и сцепление, фигура есть синтез отталкивания и притяжения. Всеобщая жизнь регулирует жизнь отдельных индивидуумов, учит Шеллинг об единстве всеобщей организации.
А в «Einl. zu einem Entw. eines Syst. d. Naturph.» (1799) он уже говорит об «априорной природе». Тут у него стремление в бесконечность, с одной стороны, и определенность – с другой, порождают «продукт», без которого не может быть никакого постоянства. Получается учение о динамическом восхождении материи, и сама материя есть только продукт равновесия устойчивости и неустойчивости. Тут же и учение, которое вплотную приходит к диалектике, – о тождестве как единстве до противоположения, об индифференции как единстве после противоположения, и абсолютной индифференции как единстве достигаемом, но недостижимом.
Все эти идеи получают полное завершение и развитие в трактатах следующего десятилетия, в так. наз. «философии тождества», и уже в «Allg. Deduction d. dynam. Processes» (1800), которая была написана после «Системы трансцедентального идеализма», содержатся знаменитые Шеллинговские категории магнетизма, электричества, химизма, дающие генезис заполнения пространства, при тождестве трансцедентального и динамического процесса. Мы не можем излагать этого здесь в подробностях, но ясно, что уже беглый обзор сочинений Шеллинга конца 90-х годов показывает, как его натурфилософия неизменно шла к диалектике и как она пришла к ней, растворившись в «философии тождества» следующего десятилетия.
b)
Прежде чем сказать о сочинении, которое было завершением и окончанием развития диалектики в 90-ые годы, первым полным (а не только отвлеченно-«духовным») синтезом всех, философских и мистических, диалектических усилий 90-ых годов, именно о «Системе трансцедентального идеализма» Шеллинга 1800 года, необходимо обратить внимание еще на одну важную фигуру этих лет – Шлейермахера. Влияние его «Речей» на романтиков и в особенности на Фр. Шлегеля – общеизвестно.
Поместить Шлейермахера в эту краткую историю немецкой диалектики отчасти побудила меня работа H. Süskind, Der Einfluss Schellings auf die Entwicklung von Schleiermacherssystem. Tübing. 1909. Этот автор приводит длинный список критиков, понимавших Шлейермахера то как иррационалиста (ср. учение его о «чувстве» и «субъекте»), то как кантианца («вещь в себе» и «явления»).
Только Дильтей в своей биографии Шлейермахера занял правильную
