Личность и патология деятельности - Блюма Вульфовна Зейгарник

В классификации предметов, исключении предметов, простых аналогиях и других методиках обнаружилась недостаточность понимания абстрактных связей и отношений между предметами.

Однако выявленное сходство травматической и интоксикационной энцефалопатии не уравнивало поведения больных основной и контрольной групп. Различия поведения можно было обнаружить уже в самом ходе экспериментального исследования. Больные с травматической энцефалопатией, как правило, интересовались оценкой своей работы, реагировали на замечания экспериментатора. Хотя больные стали после травмы более раздражительными, нередко вспыльчивыми, грубых нарушений структуры личности выявить не удалось. У них обнаружилась адекватная самооценка; под влиянием успешного или неуспешного решения задач у больных вырабатывался уровень притязаний.

Больные хроническим алкоголизмом, наоборот, в большинстве случаев были равнодушны к исследованию, не стремились исправить своих ошибок. Порой ошибочные решения проистекали не из-за собственно интеллектуального снижения, а из-за отсутствия отношения к исследованию. Нередко поведение больных хроническим алкоголизмом напоминало поведение больных с поражениями лобных долей мозга, как оно описано в работах А.Р. Лурия, С.Я. Рубинштейн и наших собственных. Однако некритичность больных хроническим алкоголизмом, как будет показано в главе IV, имеет иную структуру, чем при лобных синдромах. Глубокие изменения личности больных хроническим алкоголизмом проявились и в специальных исследованиях. Они обнаруживали повышенную самооценку, некритично переоценивали свои возможности, оспаривали оценку экспериментатора.

Таким образом, данные исследования Б.С. Братуся выявили, что нарушения деятельности рассмотренных больных являются сложным процессом: ведущим в ее строении является нарушение мотивов.

Для анализа того, как формируется патологическое изменение личности, можно привести некоторые данные, касающиеся формирования патологических черт характера.

Известно из психиатрической практики, что у больных эпилепсией (если эта болезнь началась в детском возрасте) происходит изменение личности, которое характеризуется обычно как некое сочетание брутальности, угодливости и педантичности. Стало традиционным описывать в учебниках психиатрии образную характеристику больных эпилепсией, данную классиком немецкой психиатрии А. Крепелином: «С библией в руках и камнем за пазухой». Эти особенности обычно ставят в связь с припадками и нигде не анализируется вопрос о патологических условиях формирования такой личностной особенности.

Между тем прослеживание жизни ребенка, у которого вследствие органического поражения мозга появились припадки, прослеживание реакций других детей на эти припадки, прослеживание реакции учителя на трудности в учебе, которые возникают у такого ребенка в школе, могли бы объяснить многое. Такой ребенок пытается скомпенсировать свою неполноценность, вызвать хорошее отношение к себе со стороны своих сверстников, не всегда удачным способом: угодливостью, приспособлением к другим детям, которые фиксируются в дальнейшем как способы поведения.

В этой связи рассмотрим становление еще одной характерной черты эпилептика – его педантичности и аккуратности.

В начальных стадиях болезни названные качества появляются как способ компенсации первичных дефектов. Так, например, только при помощи тщательного, последовательного выполнения всех элементов стоящего перед ним задания больной может компенсировать тугоподвижность мыслительных процессов и правильно выполнить задание. Тщательное выполнение отдельных звеньев задания требует от эпилептика в ходе болезни все большего внимания, пока, наконец, не становится главным в его работе.

Мастер по холодильникам, хороший работник, но делает работу чрезвычайно медленно. Он не только устраняет данную поломку, но разбирает весь мотор, просматривает его, если заметит царапину на ручке или дверце холодильника – обязательно закрасит их.

Происходит перенесение мотива из широкой деятельности на исполнение узкого вспомогательного действия. Это было показано экспериментально в дипломной работе Н.Г. Калиты, которая исследовала уровень притязаний больных эпилепсией с помощью оригинальной методики: картинки, которые давались, различались друг от друга количеством элементов изображения. Требовалось за определенное время найти эти различия. В исследовании Н.Г. Калиты уровень притязаний не вырабатывался у большинства больных эпилепсией. Они застревали на каждом конкретном задании и с удовольствием начинали искать различия в картинках, находя при этом самые малозначительные, которые не отмечали здоровые испытуемые.

Полученные результаты не означают, что у больных вообще нет уровня притязаний, но если данный набор заданий был для здоровых лишь предлогом для выявления уровня их притязаний, то у больных само исполнение заданий становится смыслом работы. Таким образом при эпилепсии происходит компенсация первичных дефектов, но компенсация неудачная, приводящая к деградации поведения.

Известно, что для того, чтобы компенсировать дефект, надо прежде всего выработать адекватные способы и средства его преодоления. Надо не только найти способы преодоления дефекта, но и овладеть ими до известной степени свернутости и автоматизации. Навык освобождает субъекта от активного контроля за исполнением действия и тем самым дает возможность перенесения ориентировки в более широкое поле деятельности (П. Я. Гальперин).

Вследствие нарастания инертности способы компенсации у больных эпилепсией не становятся свернутыми и автоматизированными, а наоборот, больной застревает на стадии контроля за исполнением вспомогательного действия, и мотив из широкой деятельности все более смещается на выполнение узкой.

Вместе со смещением мотива соответственно смещается и смысл деятельности. Сложная опосредствованная деятельность теряет смысл для больного, главным же становится исполнение отдельных операций, которые в норме выполняют роль технического средства.

Первично присущая эпилептику эффективность насыщает этот смысл, делая его не просто отношением, но отношением активным, иногда агрессивным. Больные не терпят малейших нарушений заведенного ими порядка. Так, один из больных эпилепсией, который в общем-то любил своих детей, избил малолетнюю дочь за пятно на тетради. Другой больной устроил скандал в отделении, когда ему вместо обычных таблеток дали таблетки несколько меньшего размера. В ходе болезни аккуратность, педантичность становятся не просто неудачной компенсацией, а привычным способом действования, определенным отношением к окружающему миру, определенной социальной позицией, т. е. чертой характера.

С некоторыми вариациями, но в общем по тем же механизмам образуются и другие патологические черты характера эпилептика. В основе их формирования также лежит неудачная компенсация, переход от широкой к узкой деятельности, сокращение смысловых единиц деятельности.

§ 2. Нарушение смыслообразования

В предыдущем параграфе мы остановились на грубых нарушениях иерархии и опосредованности мотивов. Было показано, как нарушение опосредованности и иерархического построения приводит к грубым изменениям деятельности человека. Мы показали, как трансформация человеческой потребности во влечение нарушает сложную систему общественно выработанных нормативов поведения и личность больного.

В данном параграфе нам хотелось подойти к патологии мотивов еще с одного аспекта – взаимоотношения смыслообразующей и побудительной функции мотивов. Дело в том, что описанная побудительная и смыслообразующая функция мотивов не всегда однолинейна. Бывает нередко так, что человек осознает мотив, ради которого действие должно совершиться, но этот мотив остается «знаемым» и не побуждает действия. Л.И. Божович и ее сотрудники показали, что такое явление часто встречается у детей младшего школьного возраста. Например, ребенок может знать, что для овладения будущей профессией надо