Дети разведенных родителей: Между травмой и надеждой - Гельмут Фигдор
Итак, радость открытия мира имеет сильный чувственный, или сексуальный, компонент. Можно сказать, что любопытство ребенка представляет собой своего рода сдвиг либидинальных энергий от матери и от собственного тела к предметному миру. Конечно, это предполагает, что эротические потребности в более узком смысле удовлетворены и нет необходимости бороться за это удовлетворение[65]. Оральные потребности теряют психологическое значение на втором году жизни. На втором году жизни другая чувствительная зона тела становится источником наслаждения – слизистая оболочка анальной области. Приятное возбуждение из-за тепла стула и подмывания, задерживания и выталкивания фекалий обеспечивает ощущения, непременно доставляющие удовольствие. Возникает интерес к собственным испражнениям, которые в определенной степени воспринимаются как часть собственного тела, а с другой стороны, представляют собой первую «продукцию» ребенка. Если принимать во внимание эротический аспект удовольствия при дефекации, очевидно, что воспитание чистоплотности – это серьезное вмешательство:
• взрослые требуют, чтобы ребенок следовал внешним правилам, а не просто согласовывал свои действия с потребностями;
• то, что у ребенка вызывает радость и интерес, взрослые характеризуют выражением «фу», и это значит, что ребенок в своей радости воспринимает себя как «фу»;
• впервые родители решительно требуют, чтобы ребенок отказался от чего-то, что для него особенно важно, а также радостно;
• ребенок должен отдать что-то очень дорогое, относящееся к нему или «сделанное» им.
Знание анальной эротики и ее динамики важно. Понимая этот механизм, родители не будут требовать соблюдения внешних правил, пока интерес к процессу дефекации не утратит своего значения, а физический контроль сфинктера не будет функционировать без проблем (с середины третьего года). В фазе «новой близости» и так много сложностей, и лучше обойтись без дополнительных разочарований. Есть риск, что начнутся конфликты с матерью по поводу чистоплотности: здесь воля ребенка почти безгранична. Когда это происходит, анальная область получает психологическую переоценку в борьбе за автономию, удовлетворение и «хорошую» мать. На ранней стадии развивается страх, анальные стремления вытесняются, а значительная часть импульсов и фантазий остается исключена из дальнейшего душевного развития. Это может отрицательно повлиять на будущую жизнь. Ведь невротические симптомы тесно связаны на подсознательном уровне с инфантильным анальным эротизмом:
• в возрасте не позднее трех лет большинство детей начинают изучать вопрос своего появления на свет и половые различия. Результаты этих изысканий страдают от того, что дети не знают некоторых важных вещей. Современные дети достаточно рано узнают, что вначале растут в животе у мамы, но не о том, как они туда попали и как оттуда выходят;
• отсутствие информации об отцовской функции зачатия и о (невидимом) отверстии женского тела, которое участвует в нем, создает проблему: не возникает понимания, что пенис мужчины (мальчика) соответствует внутреннему половому органу женщины (девочки) и что соотношение «мужчина – женщина» заключается не только в наличии или отсутствии пениса.
Общий недостаток знаний у детей трех-четырех лет в некоторых обстоятельствах ведет к возникновению гротескных теорий, будто дети вырастают в материнском животе от определенной еды или обильной пищи; что их потом вырезают; что они рождаются через задний проход и т. п. Магический способ мышления детей – происходящее из незнания природы представление, что все существующее «сделано», – создает предположение, что девочкам пенис не достался или был у них отнят, за что винят родителей и прежде всего ответственную за «создание» детей мать. Более того, дети автоматически не переносят разницу между девочкой и мальчиком на мать и отца; многие малыши фантазируют о матери с пенисом.
Инфантильным сексуальным теориям следует противопоставить осторожное, дружелюбное и реалистичное первое объяснение. Это касается прежде всего процесса оплодотворения и рождения, устройства женских половых органов, которое создаст чувство равенства девочек и мальчиков (например: «У девочки вместо пениса гнездышко, где позднее, когда она станет взрослой, будут расти детки», – или что-то в этом роде).
Если такое объяснение не прозвучит, детские теории могут стать проблемой – случаются, например, нарушения питания (из-за представлений о том, что еда может стать помехой возникновению беременности или, наоборот, поспособствовать ей), задержка стула (из опасения, что это может прервать беременность)[66], но чаще всего возникает так называемый комплекс кастрации: девочки завидуют мальчикам, потому что у тех орган больше; а мальчики очень гордятся своим членом и ужасно боятся его потерять. Комплекс кастрации у девочек может привести к чувству неполноценности, сознательным или подсознательным упрекам в адрес матери. Мальчики, напротив, настолько горды тем, что имеют, что нередко показывают девочкам свое превосходство, при этом одержимы боязнью при любых обстоятельствах потерять свою драгоценную мужественность. Фантазии, возникающие в связи с различиями полов, получают дополнительное значение; дети в этом возрасте открывают гениталии как первичные зоны плотского наслаждения. Завершение процесса индивидуализации (см. экскурс на с. 107 и далее), триангуляция объектных отношений (см. главу 5) и генитальная фаза в инфантильном сексуальном развитии создают условия для следующего этапа развития. В психоанализе принято обозначать этот период как эдипову фазу (с. 149 и далее).
5.4. Агрессивная триангуляция
Пока отец доступен, даже дети со значительными нарушениями в раннем развитии объектных отношений могут поддерживать психическое равновесие, не прибегая к невротическим формам защиты. Это связано с относительной зрелостью объектных отношений с отцом, которая позволяет ребенку самостоятельно регулировать дистанцию с матерью и справляться со страхом.
Во многих случаях есть другой психический процесс, связанный с поддержанием баланса, который мы назвали агрессивной триангуляцией. Как и неполная триангуляция, она основана на предпосылке, что между отцом и матерью нет явных любовных отношений. В таких обстоятельствах (позитивная) модель несимбиотических отношений (с матерью) у детей отсутствует; отрыв от матери, представленный независимым отцом, должен казаться в высшей степени угрожающим, поскольку дети трактуют отсутствие любви как агрессию. Можно представить, насколько страшно должно быть ребенку, когда родители находятся в борьбе. Как показали исследования, это относится не только к малышам, но и к детям старшего возраста. Однако в определенных условиях дети могут использовать агрессивные аргументы между родителями для борьбы со страхом. Герберту было почти пять лет, когда мы встретились с ним. Его родители хотели развестись и сообщили, что у него сложились очень близкие, любящие отношения и с матерью, и с отцом. Мальчика, видимо, не затронули споры и столкновения между родителями. Ссоры и скандалы,
