Отель «Война»: Что происходит с психикой людей в военное время - Арлин Одергон
Я со своей стороны постараюсь показать, как нашу психологическую безграмотность могут использовать для разжигания войн и – вместе с тем – какую положительную роль способно сыграть знание психологических механизмов. В последних главах высказано предположение, что человечество начинает осознавать происходящие в мире процессы и что благодаря этому мы уже не безвольно крутимся в колесе истории, а имеем возможность сознательно предложить и осуществить альтернативные действия.
Название книги – «Отель “Война”» – подсказано моим странным сновидением в 1996 году в Хорватии. Мы с коллегой Лейном Арье организовали форум для многих людей, занимавшихся вопросами послевоенного урегулирования в своих регионах. Форум был частью проекта послевоенного урегулирования, рассчитанного на несколько лет, в котором участвовали представители разных сторон конфликта (хорваты, сербы, боснийские мусульмане и др.). Мы обсуждали сложные и болезненные проблемы восстановления мира в Хорватии и Боснии. Форум проходил в аудитории с видом на море, недалеко от города Сплит. Спокойное зеленое море внушало бесконечную тоску людям, приехавшим со всех концов Хорватии и из Боснии; многие из них впервые вернулись к морю со времен войны. После напряженных дней форума я решила остаться в этом местечке еще ненадолго и поселилась в маленьком отеле. Там мне и приснился этот сон: я выхожу из отеля и оказываюсь в параллельном мире, в зловещем лабиринте улиц, где дует сильный ветер, а за прилавками лотков на тротуарах стоят военные. У меня перед глазами – огромная неоновая вывеска: «ОТЕЛЬ ВОЙНA», а в голове бьется мысль: мне надо найти обратную дорогу в свой отель. Анализируя сон, я поняла, что должна вступить в зловещий параллельный мир психодинамики войны и найти дорогу в этом лабиринте. Написание книги стало одновременно дорогой и в этот мир, и в мой «отель». Я поняла, что, пока мы считаем насилие параллельным жутким миром, а не пытаемся понять его психологические механизмы и осознать собственную роль в его развитии, нас очень легко сбить с пути.
Связь между психическими процессами и состояниями, с одной стороны, и вооруженными конфликтами – с другой, чрезвычайно существенна. Мы часто считаем войну порождением неких абстрактных свойств человеческой психологии и тем самым оправдываем как войну вообще, так и собственную беспомощность в противодействии ей. Многие считают жестокость и агрессию естественными для человека. Но чем дольше я изучаю динамику вооруженных конфликтов, тем больше убеждаюсь: психологическим сырьем для войны становятся те самые качества, которые мы особенно ценим: преданность, любовь, чувство сопричастности и готовность к самопожертвованию, стремление защитить слабых, нетерпимость к жестокости и боли и потребность найти смысл жизни за пределами своей лишь жизни и смерти.
Журналисты и люди, составляющие аудиторию СМИ, обращают внимание на политические факты и хитросплетения, но психологическая подоплека войны остается за кадром. А эту тему необходимо широко обсуждать, чтобы мы перестали быть безучастными наблюдателями, не сознающими своей роли, своей ответственности и способности изменить ситуацию.
Многие общественные и политические лидеры ратуют за то, чтобы люди были осведомлены обо всем происходящем. Но что значит «осведомлены»? В этой связи стоит обратить внимание на три момента.
Средства массовой информации захлестывают нас односторонними, непроверенными, а то и просто ложными сведениями, поэтому на их основании невозможно получить полноценное представление об истории и текущих событиях. Чтобы не захлебнуться в этом потоке, нужно хорошо ориентироваться в международном праве и понимать, в чем состоят права человека. Рой Гутман и Дэвид Рифф в книге «Военные преступления»[2] показывают, насколько важна такая подготовка. Они приводят свидетельства того, что журналисты неточно информировали общество о насилии в Боснии и Руанде, путая понятия «геноцид» и «гражданская война». Понимая, какими большими возможностями обладают СМИ, Гутман и Рифф считают тем более важным хорошее знание журналистами международного гуманитарного права, ведь без него они не способны правдиво рассказывать о событиях или комментировать их в условиях информационной неопределенности и стресса. Вскоре стало ясно: эта книга важна не только для профессиональных журналистов, но и для широкой публики, которой тоже необходим доступ к достоверной информации, чтобы понимать, что же все-таки происходит в горячих точках.
Вместе с тем осведомленность общества предполагает определенную свободу мышления и способность самостоятельно рассуждать, а не пассивно реагировать и приспосабливаться. Вовлеченность в общественные события обусловлена относительными привилегиями и взглядами, которые все мы редко подвергаем сомнению. Феминистское движение долгое время использовало термин «рост сознательности». Бразильский педагог Паулу Фрейре – любимый герой многих социальных движений – говорил о том, что господствующая мифология способствует подавлению людей и что гражданам необходимо более сознательно и активно участвовать в мировых событиях[3][4]. А Говард Зинн подчеркивает: «Наш образ мышления – это не просто занимательная тема для интеллектуальной дискуссии, а вопрос жизни и смерти»[5].
Наконец, осведомленность общества обо всем происходящем в мире включает духовно-психологический аспект: каждый из нас и все мы вместе должны представлять себе, по каким причинам мы на одни события откликаемся, а других не замечаем. Каждый из нас по-своему воспринимает мир и вносит в него уникальный вклад. А еще каждый из нас ограничен; сталкиваясь с жизненными проблемами и решая их в условиях неопределенности, мы расширяем диапазон своей личности. Ганди полагал, что личность имеет право воспринимать мир и жить по-своему и в то же время может избавиться от противопоставления «я – другие», начав отождествлять себя с человечеством и всеми живыми существами[6]. Политическое лидерство Ганди основывалось на идее, что духовность и политика неразрывны. Наш внутренний мир и мир внешний он считал составляющими единого целого, а политику – духовной деятельностью, в которой дух достигает высшего расцвета[7]. Древнекитайский философ Чжуан-цзы говорил, что внутри нас и в окружающем мире неизбежно повторяются одни и те же модели мышления и поведения, поэтому не следует разделять социальное действие и внутреннее развитие[8]. Используемое Арни Минделлом понятие «глубинная демократия»[9] подразумевает, что обществу нужны диалог и взаимодействие не только в сфере политики, но и в обычной жизни и в отношении к давним историческим событиям – ко всему, что способно спровоцировать размолвки и конфликты. Понимание того, с чем и почему мы себя идентифицируем и что воспринимаем как «чуждое» во внутреннем и внешнем мире, помогает нам смягчать конфликты, вместо того чтобы увязать в них.
Чтобы понять, какую роль мы сами играем в политических конфликтах и какие возможны альтернативы, люди должны быть хорошо информированы, свободно мыслить и уметь выявлять как внешние, так и внутренние источники конфликтов.
Некоторые политические лидеры и военачальники пользуются знаниями о психологической и духовной динамике конфликта ради достижения власти и обогащения ценой социальных трагедий, но мы тоже можем получить дивиденды от психологических знаний, и ответственность за то, как мы распорядимся ими, лежит на всех нас. Ниже я привожу краткое содержание пяти частей этой книги, чтобы предварить ваше знакомство с ней.
Содержание книги
Часть I.
Справедливость и круги истории
История повторяется, и конфликты почти всегда возникают во имя справедливости. Совершая жесточайшее насилие, люди обычно убеждены, что делают это ради восстановления справедливости. Мы склонны считать себя правыми и справедливыми независимо от того,
