Либеральное мышление: психологические причины политического безумия - Лайл Росситер

какое бы дело ни принимался Робинзон Крузо, какой бы поступок он ни замыслил, ему всегда придется хорошенько подумать, стоит ли игра свеч. Он как следует взвесит все за и против – выгоды, риски, затраты, – поскольку знает: рассчитывать приходится только на себя. Будь рядом с ним хоть кто-то, способный выручить его из любой передряги или спасти от последствий легкомысленных поступков, его суждения и решения не были бы такими продуманными. Ничего не поделать: ответственность за себя становится основой стандарта оценки любых действий, которые приходится выполнять.

Этот стандарт представляет собой некую шкалу, и на ней выстраиваются все совершаемые поступки – от «правильных» (разумных) до «плохих» (совершенно бессмысленных). Хорошими поступками с точки зрения Робинзона будут те, что направлены на его безопасность и делают жизнь удобнее. Все остальные – плохие поступки. Любому человеку в подобных обстоятельствах такая шкала покажет, как выглядят его нравственные аспекты жизни по отношению к самому себе. Если нет прогрессирующего недуга, отравляющего каждый новый день; если голова хорошо соображает и риски обезуметь вроде бы не грозят, человек примется обустраивать свою жизнь, притом не абы как, а очень тщательно. Все эти усилия и заботы он посчитает абсолютно верными, ведь что может быть важнее борьбы за полноценное существование? К тому же он, несомненно, вправе быть счастливым. Ну а что такое счастье, каждый понимает по-своему, в зависимости от собственных интересов и возможностей. Однако у всех нас, какими бы разными мы ни были, есть масса общих черт – так уж мы устроены, потому и представления о благополучной жизни будут у многих в целом похожими. И неважно, в изоляции живет человек или среди людей.

Исторически сложилось так, что удовлетворению своих запросов и нужд, поиску ресурсов и развитию новых возможностей люди уделяют колоссальное внимание, время и силы. А безволие и инертность в этой области ведут в лучшем случае к состоянию хронической неудовлетворенности, а в худшем – к огромным страданиям и смерти. Такое положение вещей естественным образом ставит перед человеком вопрос о цене и этичности его действий по улучшению жизни. И в основе того или иного выбора лежат самые элементарные биологические и психологические факторы: естественные потребности и эмоциональные устремления; уязвимость перед болезнями и самой смертью; страх одиночества и потерь и инстинкт самосохранения. Вот на чем стоит все, что в конечном итоге люди считают для себя хорошим или плохим – как в уединении, так и вовлекаясь в цепочки самых многообразных отношений с другими. Инстинктивно одобряемое собственное желание жить хорошо оказывается фундаментом всех моральных кодексов.

Жизнь в группе

Спустя какое-то время на острове к Робинзону присоединился человек по имени Пятница, началось их общение и взаимодействие, – и сценарий тут же значительно усложнился, притом для них обоих. Свобода Робинзона поступать только по своему желанию закончилась, зато теперь нужно учитывать возможные последствия своих действий для Пятницы, особенно если что-то Пятнице вдруг не понравится и тот, чего доброго, захочет отомстить. Если только Робинзону не вздумается подчинить себе Пятницу (а дело это непростое и вообще сомнительное), придется обдумать какие-нибудь взаимоприемлемые условия сотрудничества с ним.

Изменившаяся ситуация требует неких «социальных» и «политических» договоренностей по поводу взаимоотношений Робинзона и Пятницы. Чтобы все это имело смысл, договоренности должны, по сути, являться правилами: соблюдение их обязательно. Так, наши герои устанавливают моральные и этические нормы, определяющие, как они должны вести себя по отношению друг к другу. Чтобы правила обладали нормативной силой, их должны признавать обе стороны. Это особенно важно: и тот и другой берут на себя моральное обязательство следовать общим установкам. Лишь это обязательство может обеспечить регулирующую основу их мирного сосуществования. В противном случае главным политическим принципом в их маленьком обществе, где людей всего лишь двое, стало бы запугивание, основанное на угрозе насилия, – обычная мораль мафии.

Конечно, такой ход рассуждений больше применим к более крупным группам. По мере того как их взаимодействия усложняются, сообществам приходится устанавливать правила, всесторонне регулирующие их поведение: сюда будет входить следование обычаям, вопросам морали и этики, законам, на которые надо опираться в решении своих задач. Правила четко обозначат, как надо и как не надо жить в этом сообществе. Ведь в них заложены смыслы ценностных суждений тех же самых людей, чью жизнь эти правила направляют и регулируют. Они по определению не могут быть отделены от ценностных установок, иначе как бы они определяли, какие действия желательны и допустимы, а какие нет; что такое хорошо и что такое плохо? В основе всех этих правил – представления людей о верном и неправильном, выраженные в более или менее четких этических и моральных принципах.

Подводные камни государственной системы

Если личные договоренности почему-то оказываются беспомощны в вопросах контроля антисоциального поведения в обществе, нужно создавать формальную систему законов и организовывать работу судебной власти. Такие шаги направлены на то, чтобы побудить людей вести себя как подобает; иметь возможность решать споры между гражданами; удовлетворять требование народа справедливо наказывать преступников.

Но система законов, от которых нельзя отступать, позволяет определенной части общества контролировать поведение других, прибегая к насилию или угрозам насилия. И теперь любое объединение граждан оказывается на скользкой дорожке социальной организации. Опасность заключается в том, что власть отныне принадлежит органу, уполномоченному применять физическую силу, а вероятность злоупотребления этой властью неизменно высока.

Когда один такой орган получает полное право на применение насилия с целью обеспечивать соблюдение правил, его уже причисляют к тому, что называется государственной системой. Законодатели всегда четко провозглашают свои цели – это и защита прав людей, и поддержание социального порядка. Но даже преисполненные самых благих намерений, чиновники регулярно нарушают права людей и подрывают порядок, который они призваны защищать. И поскольку это несправедливое противоречие становится возможным благодаря полному праву – буквально монополии – на применение силы, то важнейшие проблемы политической теории можно сформулировать в виде следующих вопросов:

✶ К какой сфере относятся действия человека, к которым может применяться государственное насилие?

✶ Каким образом легитимное насилие может применяться к лицам, нарушающим правила своего государства?

✶ Что представляет собой равновесие между свободой и ограничениями свободы?

✶ Какие доводы могут убедить граждан, имеющих собственные суждения по поводу морали, в допустимости применения силы властями?

Ответы на эти и подобные им вопросы определяют, какую роль играет свобода личности в том или ином обществе.

Так, например, в современной Америке голос индивидуальной свободы уже едва слышен и во всей направленности политической мысли на Западе явно преобладает отчетливо выраженный