Отель «Война»: Что происходит с психикой людей в военное время - Арлин Одергон

Одна из причин этого заключается в следующем: мы не вполне осознаем, что нарушения происходят систематически, не понимаем их смысла и возможных последствий. Мы склонны считать, что ограничение гражданских свобод допустимо как крайняя мера в особой ситуации, а по завершении этой ситуации надеемся на скорейшее возвращение к спокойной жизни. Но нам следует смотреть на вещи более широко и видеть скрытые закономерности, увязывая воедино разрозненные факты и тревожные сигналы.

Верховный комиссар ООН по правам человека Мэри Робинсон подчеркивала, что нарушение прав человека – это предвестник вооруженных конфликтов. По ее мнению, своевременно реагируя на нарушения прав человека, можно предотвращать широкомасштабные вооруженные столкновения. Там, где нарушаются права человека и присутствует устойчивая практика насильственного контроля, эскалация конфликта неизбежна. Если где-то наблюдаются нарушения прав человека, значит, еще большее количество подобных нарушений остается незамеченным, намеренно скрывается и не выходит на поверхность. Эти нарушения часто носят систематический, организованный характер и явно или скрыто санкционированы государством.

Когда нашим неотъемлемым правам ничто не угрожает, нам хочется, чтобы так было всегда. Мы хотим, чтобы разведслужбы эффективно работали, оберегая наши безопасность и свободу. Те, кто пережил угрозу жизни и террор, знают, что значит не иметь возможности обратиться за помощью к властям. Главная задача и ответственность государства состоит в охране нашей безопасности и в защите основных прав человека. Главная цель международного права и правоохранительных организаций – способствовать этому процессу и информировать общественность обо всех случаях сбоев.

Международное право четко отделяет ситуации конфликта между государствами от ситуаций, когда то или иное государство совершает военные преступления или преступления против человечности, например применяя тактику запугивания мирного населения, в том числе собственных граждан. Хотя война не бывает гуманной, понятия международного права существенно способствовали выработке этических и законодательных рамок для охраны индивидуальных прав человека в ходе войн по всему миру, равно как и прав гражданского населения в остальное время.

В 1945 году по следам ужасающих зверств нацистского режима Нюрнбергский трибунал определил преступления против человечности как систематические преступления против гражданского населения, судить за которые можно в любой точке мира, независимо от страны, в которой совершались злодеяния. В 1948 году Организация Объединенных Наций приняла Всеобщую декларацию прав человека, которая легла в основу всех последующих разработок по правам человека и с тех пор все глубже интегрируется в национальные и международные этические и правовые нормы. В Конвенции о геноциде 1948 года и в Женевской конвенции 1949 года были четко разграничены правила ведения войны между государствами и преступления против человечности.

Несмотря на то что вопрос о правах человека все чаще попадает в фокус общественного внимания, нарушения прав человека не прекращаются, а вооруженные конфликты не утихают. Такие организации, как Amnesty International, Всемирная организация против пыток и Human Rights Watch, совместно с Комиссией по правам человека ООН осуществляют постоянный мониторинг нарушений прав человека по всему миру и стремятся адекватно отвечать на подобные происшествия, добиваясь сознательного отношения к ним со стороны населения. Деятельность по защите прав человека включает в себя информирование широких слоев общества о случаях нарушения прав человека и международного права. Людям необходимо знать и о том, как их собственное поведение и эмоции способствуют применению террора и нарушениям прав человека, которые ведут к вооруженному конфликту.

США против международного права

США как единственная сверхдержава современного мира, по всей видимости, занимают такую позицию, в соответствии с которой им нет дела до международного права и международных соглашений по правам человека: они ставят себя выше международных институтов.

Начиная с 11 сентября 2001 года такое положение вызывает все возрастающую озабоченность в широких кругах в связи с односторонними действиями США и риторикой в отношении «войны с терроризмом». Мало-помалу США пытаются подорвать авторитет Международного уголовного суда, обеспечив безнаказанность для своих граждан. Они требуют, чтобы любой гражданин Соединенных Штатов, обвиняемый в преступлениях под юрисдикцией Международного уголовного суда или Международного суда ООН, был возвращен в страну без всяких обязательств со стороны судов США в отношении данного лица и без каких бы то ни было для него последствий в том случае, если американский суд не выполнит свои обязанности. Под угрозой отказа в материальной помощи США пытались оказать давление на ряд стран с целью подписания двусторонних соглашений, призванных обеспечить подобный иммунитет. Среди европейских стран такое давление осуществлялось на Румынию, Грузию, Албанию, Македонию, Боснию, Хорватию, Сербию и Черногорию. В обращении к европейским странам Европейский союз потребовал не подписывать подобные соглашения и придерживаться принципов ЕС, в результате чего администрация Буша обвинила ЕС в «дискредитации всех наших усилий по улучшению и восстановлению трансатлантических связей»[277].

Пользуясь своей военной и экономической мощью, США могут потребовать для себя безнаказанности и обеспечить ее, что вызывает далекоидущие опасения относительно защиты прав человека. Одна из целей международного права – привлечение всеобщего внимания к ситуациям, в которых государства неправомерно применяют силу по отношению к своим собственным гражданам или иностранцам, а затем обеспечивают безнаказанность причастным к этому лицам на собственной территории. Обладая непревзойденной мощью, США требуют подобной безнаказанности во всех странах мира. Остальные страны в случае несогласия объявляются инакомыслящими и не могут более рассчитывать в отношении себя на соблюдение международных конвенций по ведению войны и правам человека.

Международные группы по защите прав человека и Комиссия ООН по правам человека неоднократно заявляли о серьезных нарушениях в связи с заключением сотен людей без официального обвинения или суда в тюрьме на военно-морской базе США в заливе Гуантанамо. Среди заключенных есть дети, объявленные «вражескими боевиками»[278]. «Война с терроризмом» создала в обществе такую атмосферу, что многие американцы допускают оправданность подобного положения дел в исключительных обстоятельствах. Однако, как мы могли убедиться, это все та же многовековая тактика государственного террора, при которой нестабильность ситуации используется с целью подавления гражданских свобод. Никому из заключенных в заливе Гуантанамо не предоставляют возможность выступить в суде, встретиться с адвокатами или родственниками. Ни одно дело не представлено в «компетентный трибунал», как того требует Женевская конвенция. Людям отказывают во внешнем мониторинге судебных процедур, а дела планируют рассматривать в военном суде. Есть подозрения о существовании там камер смерти[279].

Бука

Оглядываясь на жестокость и массовые нарушения прав человека, которые совершались в течение всего прошедшего столетия и последних десятилетий, мы можем подумать, что наша неспособность предотвратить насилие связана с чрезвычайными масштабами проблемы. Они чудовищны. Непонятно, с чего начать. Возможно, мы недостаточно заинтересованы, многого не знаем, нас обманывают, мы не уверены в своих силах, заняты, хотели бы помочь, но представления не имеем, что от нас требуется. При этом нас еще сковывает опасение, что какая-то из тактик террора будет применена и к нам самим.

Откуда берется тип мышления, позволяющий нам стремиться к превосходству любой ценой, мучить людей ради подчинения их своей воле и составлять руководства по осуществлению подобной практики? Предпочитая думать, что это некое чудовище, живущее вне нас, какой-нибудь страшный властитель ужасной, раздираемой войнами страны, мы лишь отворачиваемся от самих себя и от реального насилия в этом мире. Нам комфортнее оставаться в сказочном мире, где за каждым углом поджидает Бука. Мы страдаем в атмосфере подавления, мы бунтуем против нее, и в то же время она нам чрезвычайно нравится. Привыкнув к силовому взгляду на мир, мы ограничиваем широту своего мышления и чувствования.

Когда мы не согласны с общепринятым мнением, нам бывает трудно высказать свою точку зрения даже в компании друзей – и во сто крат тяжелее сделать это в организации, сообществе или стране. Мы приучаемся не замечать своего стремления что-то изменить. К тому моменту, когда подобные вещи доходят до нашего сознания, мы уже выходим из себя и начинаем бунтовать, а это – оборотная сторона все той же медали. Нас очень просто отвлечь от собственных непосредственных интересов, которые состоят в том, чтобы внимательно прислушиваться к наиболее глубоким, едва заметным ощущениям и впечатлениям, а также в осознании нашей абсолютной способности поддерживать разнообразие мнений и конструктивное взаимодействие между ними. Если мы не пользуемся своим даром объединять противоречивый опыт,