Криминальная психология - Кантер Дэвид

Психологов также привлекают как экспертов в гражданских спорах в Великобритании, Например, в отношении деликтного права (т. е. «о несправедливостях»), целью является компенсация. Психологи участвуют в делах, в которых утверждается, что имели место конкретная травма, эмоциональный стресс или когнитивное нарушение. Такие состояния, как PTSD и острое стрессовое расстройство — типичные нарушения, которые подвергаются оценке. Опять же, необходимо учитывать возможность обмана и имитации (Мелтон, Петрила, Пойтресс & Слобогин, 2007). Психологи также участвуют в таких областях, как семейное право и права ребенка. Сюда входят такие области, как насилие над детьми и халатность, опека над детьми в случаях развода.

Третья роль — это актуарная роль. Она подразумевает применение статистических вероятностей к поведению и событиям. Их можно получить из поиска литературы или сбора данных в ходе наблюдений (Гудйонссон, 1996); Гудйонссон и Гавард, 1998). Гавард (1981) описал несколько примеров актуарной роли, таких как «вероятность зарабатывания на жизнь с помощью определенного коэффициента интеллекта; вероятность обнаружения двух одинаковых машин, проезжающих по дороге за конкретный период времени; (и) вероятность обнаружения двух человек с определенным количеством личностных характеристик в одном городе». Неудивительно, что эту роль часто исполняют статистики или другие специалисты (см. Упражнение 14.1). Наверное, это наименее типичная из четырех ролей (Гудйонссон & Гавард, 1998).

Последняя роль — это консультативная. Она подразумевает консультирование адвокатов о психологических доказательствах других экспертов, подчеркивание их слабых сторон и, следовательно, оказание помощи в подготовке стратегий перекрестного допроса (Гавард, 1981). По самой своей природе эта роль деструктивна, но ее можно рассматривать как форму коллегиального обзора. Тем не менее, важно, что консультант привлекает внимание к очевидно нерациональному материалу, не становясь при этом адвокатом (Гудйонссон & Гавард, 1998).

Интересным примером этой роли является исследование Кантера и Честера (1997). Они оспаривали утверждения Преподобного Мортона о том, что у него есть процедура, которую он называл CUSUM (контрольная диаграмма общих сумм), которую можно использовать для того, чтобы определить, есть ли у текста или высказываний больше, чем один автор. Эта процедура использовалась в суде, чтобы оспаривать признания, в которых содержались высказывания нескольких людей, и которые, следовательно, можно было считать фальсифицированными. Тщательно изучив то, как работает процедура CUSUM, Кантер смог показать, что ее результаты были практически случайными и абсолютно не выделяли авторство. Это было принято судами, и доказательства CUSUM перестали принимать.

ПОСЛЕ ТОГО, КАК ЧЕЛОВЕКА ПРИЗНАЮТ ВИНОВНЫМ

В отношении фазы до вынесения приговора, психологов часто просят представить отчеты, имеющие отношение к смягчению последствий, опциям по лечению и риску рецидива (Мелтон, Петрила, Пойтресс & Слобогин, 2007). За последние три десятилетия последним уделяется особое внимание в литературе по судебной медицине и психическому здоровью. Монахан (1981) проанализировал существующую литературу и обнаружил, что специалисты по психическому здоровью были точны только в одном из трех прогнозов по насилию. Это можно противопоставить современным подходам к оценке риска, которые дают результаты намного выше среднего (Дуглас, Кокс& Уэбстер, 1999; Дэвис & Оглофф, 2008).

Современная литература предполагает, что мнения о риске, сделанные на основании неструктурированного, интуитивного клинического мнения, неудовлетворительны. Большей точности можно достичь с помощью использования либо актуарного инструмента прогнозирования, либо структурированной профессиональной системы рассуждения (SPJ). Последняя подразумевает механический процесс, при котором факторы риска кодируются и подсчитываются, чтобы выдать оценку, которая соотносится с прогнозом вероятности. Это показывает, как многие люди из выборки, находящейся в разработке, имеющие ту или иную оценку и категорию, совершили повторное преступление за определенный период времени. Далее эти результаты можно сравнить с базовым коэффициентом совершения преступлений у людей из выборки. Напротив, схемы SPJ также требуют тщательной кодировки серий факторов риска, после чего практикующий врач создает структурированное мнение о низком, среднем или высоком риске. Оба подхода демонстрируют некоторые преимущества относительно планирования управления риском (смотрите Дэвис & Оглофф, 2008). Оценка риска также имеет существенное отношение к случаям содержания под стражей после вынесения приговора; например, Программа для опасных и тяжелых расстройств личности в Великобритании.

Хотя процент варьируется среди изучаемых выборок, некоторые преступники с очень малой вероятностью снова совершат преступление после выхода на свободу (Каунсэлл & Олагондой, 2003). Для того чтобы помочь определить тех, кто более склонен к рецидиву, психологи часто проводят оценки риска для преступников. Оценка риска — это процесс оценки индивидов для того, чтобы охарактеризовать вероятность, с которой они совершат акт насилия, и разработать интервенции, чтобы снизить эту вероятность (Харт, 1998, стр. 122). Для того чтобы помочь с этим процессом, существуют различные инструменты оценки риска, которые оценивают индивида на отсутствие или присутствие списка переменных, отличающих рецидивистов от нерецид и вистов (Кук, 2000). Признавая связь между психическим расстройством и преступлением, некоторые инструменты оценки риска включают такие факторы, как психическое заболевание, психопатия и расстройство личности в свои оценки риска физического (Уэбстер, Дуглас, Ивз & Харт, 1997) или сексуального (Харт и др., 2003) насилия, так как они проявили себя как важные переменные в прогнозировании.

Область судебной психологии, которая есть только в США — это изучение того, как принимаются решения, когда приговором для подзащитного может быть смертная казнь (проанализировано Линчем, 2009). В большинстве таких случаев «вынесения смертного приговора» присяжные решают, следует ли приговаривать обвиняемого (практически всегда мужчину) к смертной казни. Любопытным фактом в юридической системе США является то, что присяжные должны быть «специалистами по смертному приговору». Это значит, что они не придерживаются убеждений по поводу смертной казни, которые настолько сильны, что они наносят ущерб их способности следовать букве закона при принятии решения о приговоре. Следовательно, этот, по сути, психологический вопрос о мнении присяжного должен быть определен судом до того, как человеку разрешат стать одним из присяжных.

РИСУНОК 14.1 Современный зал суда во время его использования

Ограниченная ответственность для сексуального психопата: Реджина против Берна (1960)

В декабре 1959 года женщина была найдена задушенной в хостеле YMCA, а ее тело было подвергнуто тому, что описали как ужасные увечья. В суде Патрик Джозеф Берн признал, что убил свою жертву, и заявил, что, делая это, он страдал от ограниченной ответственности. Три медицинских свидетеля дали показания о том, что Берн — это «сексуальный психопат», который страдал от жестоких извращенных сексуальных желаний с раннего детства, и которые ему было настолько сложно контролировать или невозможно контролировать, что в некоторых случаях он давал им волю. Эти импульсы или желания были сильнее, чем обычный импульс и желание половой близости, и убийство произошло именно под влиянием таких импульсов или желаний. Действительно, когда он не находился под влиянием этих желаний, Берна сочли нормальным. Все три доктора посчитали, что убийство было совершено под влиянием извращенных сексуальных желаний Берна. Хотя этого не хватило на невменяемость, как определено правилом Макнотена, его сексуальную психопатию можно соответственно описать как частичную невменяемость. Заявление Берна об ограниченной ответственности было принято, и его обвинили в непредумышленном убийстве ([1960] 3 Отчеты по Англии 1).