Педагогика творческой личности - Константин Николаевич Вентцель

во всех ее видах, до тех пор и любовь к жизни не будет в состоянии принять такого широкого характера. Чтобы она могла охватить собою весь мир, для этого надо, чтобы этот нестройный и хаотический мир от антагонизма и борьбы сил перешел к их кооперации и гармонии, чтобы все, что мы только находим в мире, способствовало великой цели всеобщего развития жизни. Но мировую гармонию отдельный, изолированный человек бессилен осуществить; если она когда-нибудь и станет действительным фактом, то это может быть во всяком случае только делом всего объединенного человечества, планомерные, систематические усилия которого только и в состоянии создать что-нибудь действительно великое. На пути к осуществлению мировой гармонии, составляющей скорее метафизическую грезу, предстоит пройти еще одни ворота: прежде всего должна быть достигнута и осуществлена гармония среди человечества, прежде всего из его жизни должны быть устранены всякие следы конкуренции и борьбы за существование, и человечество объединено в одну всеобщую кооперацию сознательных, самобытных и свободных личностей. Раньше, следовательно, чем любовь к жизни примет такой широкий и всеобъемлющий характер, что станет любовью к миру, она должна в своем развитии принять еще другую менее широкую, частную и переходную форму, она должна стать любовью к человечеству, к всестороннему и полному развитию общечеловеческой жизни. Любовь к человечеству — вот та форма любви к жизни, которую надо культивировать в настоящее время, вот то чувство, которое должно составить опорную точку для реализации высшего нравственного идеала в том виде, как он очерчен был нами выше.

Но тут перед нами возникает следующий важный вопрос, на который мы уже натолкнулись, говоря о любви к миру. Мы видели там, что любовь к миру не может возникнуть и развиться до тех пор, пока мир представляет нечто нестройное, хаотическое, пока законом его жизни является антагонизм сил и борьба за существование во всех ее видах. Подобно этому можно было бы спросить: как можно любить все человечество, когда человечество распадается на ряд отдельных личностей, далеко еще не связанных между собою в одно стройное солидарное целое? Ведь только тогда, когда человечество действительно будет представлять один всеобщий союз всех людей, одно гармоническое целое, только тогда оно и может стать реальным объектом человеческой любви. А пока предметом этой любви могут быть только отдельные личности или небольшие группы людей. Все это верно и тем не менее уже и в настоящее время может и должна быть культивируема любовь к человечеству, ибо она составляет истинную основу этического идеала. Допустим, что в настоящее время, при современных условиях жизни, наша любовь может иметь своим предметом только отдельных людей или только небольшие группы их, но ведь ничто же нам не мешает любить и отдельную личность и группу таких личностей прежде всего и главным образом как представителей будущего солидарного человечества, как защитников его интересов, как работников, подготовляющих почву и создающих условия для осуществления великой идеи всеобщего братства всех людей и всех народов. В этом смысле в каждом отдельном человеке можно и должно любить все человечество. Любовь к отдельной личности, приобретшая такой широкий характер, есть то, что может быть названо нравственною любовью. Таким образом, нравственная любовь — есть та конкретная форма, которую принимает общая, неопределенная любовь к человечеству.

Спрашивается теперь, каким же образом должна относиться личность к самой себе? должна ли она любить себя или нет? Не должны ли мы вовсе отвергнуть всякое чувство любви к себе, как служащее выражением самого низкого и отвратительного эгоизма? На этот вопрос, по-видимому, можно было бы ответить следующее: личность должна относиться к самой себе так же, как и к другим окружающим ее людям, должна и на себя одинаковым образом смотреть, как на часть человечества, должна любить в лице своем будущее солидарное, объединенное человечество, должна видеть в себе работника, таскающего кирпичи для фундамента, на котором воздвигнется величественный храм будущего, храм свободного коллективного труда всех людей над поднятием в ценности и облагорожением как индивидуальной, так и общественной жизни. Ее любовь к самой себе должна принять характер той нравственной любви, о которой мы говорили выше.

Чувство любви к себе или к лучшей части своего «я», благодаря которой мы духовно сливаемся, в более или менее широкой степени, со всем человечеством и которая в конце концов побеждает все низшие стороны нашей природы, может быть названо еще, иначе, чувством нравственного достоинства, сознанием своей цены как нравственной личности, и сводится к деятельному стремлению дать своей личности эту нравственную ценность. Эта любовь к себе как возможной нравственной личности, необходимо должна быть вырабатываема, так как она является той побудительной причиной, которая заставляет отдельного человека неутомимо работать над своим нравственным самоусовершенствованием.

Но человек может приобрести нравственную ценность только в том случае, если он будет чувствовать и сознавать себя как часть великого целого, называемого человечеством, и если он будет развивать свою личность для того, чтобы эта последняя послужила источником развития жизни среди человечества. Чувство нравственного достоинства в его наиболее развитой форме тесно связано с сознанием, что развитие индивидуальной жизни может быть достигнуто только путем работы над развитием жизни общечеловеческой и что главная и высшая цель саморазвития и заключается в том, чтобы сделать индивидуума совершенным орудием прогрессивного развития жизни во всем человечестве. Нравственное самосовершенствование отдельной личности достигается только путем деятельности этой личности над тем, чтобы все человечество, частью которого эта личность является, стало совершенным в нравственном отношении, а если это возможно, то чтобы и весь мир, как целое, приобрел нравственную ценность. В работе над нравственным развитием человечества заключается высший смысл работы личности и над собственным нравственным самосовершенствованием.

Таким образом, чувство любви к себе как возможной нравственной личности, или чувство нравственного достоинства, самым тесным образом связано с чувством любви к другим, как к существам, способным стать нравственными существами, способным приобрести нравственную ценность.

Чувство, побуждающее нас содействовать развитию других людей, заставляющее нас прилагать все свои старания к тому, чтобы «сделать из существ, живущих зоологическою жизнью, — нравственных личностей»11 — есть справедливость.

Справедливость может быть определена нами как такое чувство, в силу которого мы признаем ценность и значение за каждою индивидуальною жизнью и стараемся о том, чтобы эта ценность получила свое признание в совершенной организации общественных отношений. Чувство справедливости в его высшей форме побуждает нас стремиться к организации всего человечества в одно совершенное гармоническое общество, которое даст возможность каждой индивидуальной личности, входящей в его состав, развиться до той полноты развития, до которой только она может развиться