Плавучий мост. Журнал поэзии. №1/2020 - Коллектив авторов

   И лип слегка размыты контуры,

   когда, идя к своей тойоте,

   вдруг замечаешь листья жёлтые

   под щётками и на капоте.

   И у бордюра их немерено,

   и замирает ретивое,

   хотя вокруг еще всё зелено,

   а небо ясное такое…

«О Фонтенбло! Красивый звук —…»

И. Б.

   О Фонтенбло! Красивый звук —

   он ведь и вам встречался где-то…

   Предчувствуя кончину лета,

   по потолку ползет паук,

   с веранды вид подобен раю:

   сентябрь – и сухо и тепло…

   Причем тут, спросят, Фонтенбло?

   Вам не скажу, хотя и знаю.

«К исходу восьмого десятка…»

   К исходу восьмого десятка

   эмоций слабеет накал

   и кажется, выражусь кратко,

   я всё уже здесь повидал,

   но снова смотрю с интересом

   на длящийся с жизнью роман,

   на месяц белесый над лесом,

   на белый над полем туман.

   Ведь всякое в жизни бывает,

   неведомы наши пути,

   и, может, еще приласкает

   удача синичкой в горсти.

«Месяц над лесом – банальный сюжет…»

Месяц над лесом – банальный сюжет,

кто не писал его в прошлом, не так ли?

Медленно-медленно гаснущий свет,

словно в Большом в ожиданье спектакля,

вот и погас. И на сцене небес

затрепетали, пульсируя, звезды,

и, музыкальный затеяв ликбез,

Баха во тьме прозвучали аккорды, —

это тойота в Москву проплыла,

звук волоча за собою при этом…

Месяц над лесом. Такие дела —

дни между осенью близкой и летом.

Петр Катин

Стихотворения

Катин Петр Константинович, родился в 1955 г. в Москве. Окончил Московский архитектурный институт. Живет в Москве, работает архитектором. Член союза писателей России. Первая публикация – в журнале «Смена» в 1981 году. Стихи публиковались в газетах «Московский комсомолец», «Литературная Россия»; в журналах «Октябрь», «Молодая гвардия», «Сельская молодежь», «Смена» и др.; в альманахах «День поэзии» (1983, 2000), «Поэзия», «Истоки», в коллективных сборниках «Молодые поэты Москвы», «Багульник» и проч. Автор поэтических сборников «Наведение резкости» (1991), «В этом мире» (2000).

«Вдоль прелых елей сух песчаный путь…»

   Вдоль прелых елей сух песчаный путь,

   Во весь откос легла густая тень их…

   Сто лет спустя, найдётся ль кто-нибудь

   Любить истому сумерек весенних?…

Над чистой далью меркнущей воды

Визгливый гомон чаек бестолковых

И облаков последние ряды —

Шафранно-серых, палевых, лиловых;

И юный лес, всходящий без помех

На талый склон в заброшенном карьере…

Иль мы и впрямь – последние из тех,

За кем Господь навек закроет двери?

Наведение резкости

Смотрю в былое, словно в телескоп:

Забытый день маячит кромкой леса;

Росистой поймой стелется озноб;

Все очертанья мутны и белесы…

Но осторожно резкость наведу —

И оживут былинки вдоль канавы,

Сырые вишни в млеющем саду

И тополя у дальней переправы;

Увижу вновь крапиву у крыльца,

Следы колес на сглаженном пригорке

И от реки идущего отца

В расстегнутой потертой гимнастерке…

И снова тропы вдаль уходят врозь;

Края лугов расплывчаты и сизы…

И светом дня пронизаны насквозь

Прозрачных лет сверкающие линзы.

Май 1994 года

Равняют свалку трактора,

Где сотню лет назад

Таким же солнцем был с утра

Пронизан юный сад;

От покосившихся ворот

Бежал колесный след;

И шел в Москве второй лишь год

С тех пор, как умер Фет…

Еще не пах бензином дрок

Ни в Глазго, ни в Твери;

И радий рук еще не жег

Счастливому Кюри;

И был пристойных лет запас

До даты роковой;

И дед мой кончил первый класс

Церковно-приходской…

«С зарёй, запекшейся во льду…»

С зарёй, запекшейся во льду,

На много дней свыкаясь просто,

Какой уж год весны не жду

И дня не праздную прироста.

Мне жаль заброшенных дворов,

Веранд щемяще омертвелых,

И этих ранних вечеров,

И заметённых кровель белых;

И узкой тропки вдоль стены,

И блесток в воздухе наждачном;

А больше – просто тишины,

Безлюдия в поселке дачном;

Да голых ветел, что не зря

Одни в окно моё глядели —

С последних ливней ноября

До первой мартовской капели…

«Верхушки верб, цветущих рьяно…»

Верхушки верб, цветущих рьяно,

Колышет ветр;

В тени широкого платана —

Сократ и Федр;

Куги шипящая чащоба

За родником;

В распахнутых хитонах оба

И – босиком…

Иссохшие травинки тощи,

Густа куга…

Не просто – шум весенней рощи,

Холмы, луга,

Гетер, науки, соль вопросов, —

Во всем равно —

Люби Прекрасное, философ:

Оно одно —

Былинкой каждой, каждой порой,

Вне суеты —

Причастно Вечности, которой

Причастен ты;

Сквозь смрад земной, сквозь

                      мрак пещерный,

За ним спеша, —

К истокам путь отыщет верный

Твоя душа…

«Снега; теней чернильных пятна…»

Снега; теней чернильных пятна;

Над лесом стынущим – луна;

Непостижима, необъятна

Морозной ночи тишина;

Ни гула дальнего, ни лая,

Лишь беглый треск – то здесь, то там, —

Как будто кто, перебегая,

Колотит палкой по стволам.

Астероид

Пыль отроги кремнистые кроет,

Весь ландшафт мой искромсан и нем;

Мчусь