Российский колокол №7-8 2021 - Коллектив авторов
– Вот и всё! – грустно сказала Люба. – Всё позади! А нас ждёт вечность!
– Я не могу оставить всё как есть! – кричал я, гневно стуча кулаками по оградке. – Я должен отомстить!
– Я помогу тебе! – она крепко схватила меня за руку. – В доме у меня остались таблетки, какими я отравилась… Я выпила половину… Когда мне стало плохо, я испугалась и из последних сил доплелась до аптечки, чтобы выпить чего-нибудь, спастись, но не смогла… только баночку успела на место поставить. Оставшихся пилюль вполне хватит, чтобы…
– Но как? Как мне их выпоить этому гаду? Я не могу ничего сделать!
– А мы будем пугать его ночью! Это-то мы можем! Лишим его сна! А таблетки – вот они! – Люба говорила скороговоркой, но я понял её замысел с полуслова.
– А твои родители?
– Они уехали, как только это со мной случилось. С тех пор мой дом стоит пустой!
– Я не могу оставаться в этом доме, Володя! – Мама сидела в кресле, а по щекам её текли слёзы.
– Нет ничего проще, дорогая! – какой же ласковый был у него голос – слишком ласковый. – Мы уедем завтра же! Главное – сегодня нам хорошенько выспаться. Вернёмся в город. Всё пройдёт! Всё забудется! Я теперь никогда тебя не оставлю!
– Я не смогу уснуть! – устало проговорила женщина. – Пойду пройдусь по улице, спущусь к реке… Этот дом дал мне многое… Здесь я вышла замуж и родила сына. Этот дом и отобрал у меня всё!
– А я, пожалуй, прилягу! Пара часов сна мне не помешает!
Но уснуть мужчине было не суждено. Тяжесть воспоминаний не давала сомкнуть глаз. В каждом шорохе, в каждой тени ему мерещились призраки, которые тянули к нему свои корявые посиневшие руки, а их могильный шёпот заставлял его корчиться под грузом содеянного. Стены сходились над его головой, грозя обрушиться на него своей массой. Его рубаха промокла от пота, а губы дрожали в безмолвном крике.
– Дорогая! – не выдержал он, высунувшись в окно и выглядывая в темноте силуэт своей подруги. – Я не могу уснуть! Видимо, день был слишком тяжёлый! Может, есть здесь аптечка?
Женщина обернулась:
– У нас нет точно, свекровь не верила таблеткам! Дойди до соседнего дома, может, там есть! Я хочу побыть одна! Хоть немного! Скоро вернусь!
Мужчина зарычал:
– Вот погань! Как же меня достали твои капризы!
Он хотел натянуть брюки, но чёрная тень скользнула перед лицом, окутав его могильным холодом, хватая за горло и проникая в лёгкие. С диким криком, тяжело дыша, на негнущихся ногах, он кинулся во двор. Перевалившись через низенький хлипкий заборчик, разодрав в кровь колени и ладони, он влетел в пустой дом и начал рыскать по шкафам и полкам, раскидывая попадающиеся под руку предметы. Наконец он наткнулся на картонную коробку, внутри которой обнаружил то, что искал – «Велсон», сильнодействующее снотворное.
– Принимать по рецепту врача! – прочитал он. – Надо выпить не одну таблетку, они давно уже здесь лежат, и действие наверняка ослабло.
Мужчина дрожащей рукой высыпал в ладонь таблетки, а голоса вокруг него становились всё громче и настойчивее. Тени кружили вокруг, приближаясь всё ближе и ближе, пронзая его тело невидимыми иглами.
– Пей все! – шептали они. – Пей все! Только это может тебя спасти!
Он наклонил голову и высыпал содержимое пузырька себе в рот. Он трясся от страха, оглядываясь вокруг в поисках воды, и, если бы не полный рот таблеток, завыл бы от ужаса. Его взгляд наткнулся на маленькую бутылочку с прозрачной жидкостью, невесть как здесь сохранившуюся. Он схватил её и опрокинул в рот, даже не почувствовав вкуса растворителя, не прочитав этикетку…
А потом решил закурить…
Мы с Любой возвращались на кладбище.
– Теперь мама свободна и в безопасности! – сказал я. – Лучше быть одной, чем с таким уродом жить бок о бок!
– А может, ты лишил её счастья? Лучше обмануться, чем влачить одинокое существование, плача от отчаяния по ночам и вспоминая своих близких, которых больше никогда не увидишь!
– Я буду ей сниться!
Женщина в траурном одеянии вошла в покосившееся здание сельской почты. Молча подошла к окошечку и открыла кошелёк.
– Я хочу отправить несколько телеграмм, – еле слышно проговорила она, обращаясь к единственной работнице за стойкой.
– Ой, вы, наверное, Милославская? – подскочила та.
– Вы меня знаете? – женщина подняла на неё заплаканные опухшие глаза. – Откуда?
– Вы не поверите! – затараторила почтальонша. – Несколько дней назад мне сон приснился… Прямо как наяву… Я только прикорнула после обеда на пару минут… Никого не было… – стала оправдываться она. – Сейчас здесь каждый посетитель как дорогой гость…
– Давайте покороче, я очень устала! – проговорила женщина. – Мне сейчас всё равно, есть ли у вас посетители и спите ли вы на работе!
– Да-да, извините. Я сейчас продолжу! – почтальонша вздохнула и стала рассказывать дальше: – Приснилась Люба Пушкарёва – это дочка моей подруги. Она отравилась… много лет назад… А Марина с мужем сразу и уехали отсюда… Чтобы не вспоминать!
– Люба? Пушкарёва? Отравилась? – заинтересовалась посетительница.
– Ну да, я же и говорю, снится мне она, значит, эта девочка, и просит письмецо написать. Другу своему… Славе Милославскому… Сыну вашему, значит. Чтобы приезжал поскорее. Я-то всех здесь помню. И бабушку вашу – Милославскую Инессу… И вас… Хорошие вы люди, добрые. Ну, думаю, ничего страшного не будет, если и напишу. Может, и правда старушке помощь нужна. Уж больно мертвячка просила, плакала. Я хоть в сны не верю, но вот… написала! Извините, конечно, побоялась не написать. У меня бабка ведуньей была, правда померла, когда мне только двенадцать исполнилось, но я её слова хорошо запомнила: «Верь снам, внуча». А уж не исполнить просьбу покойника – грех смертельный на себя взять. Покойник обидеться может, мстить начнёт, а то и вовсе на тот свет заберёт!.. Мало ли что, у меня родители старенькие, мало ли что!.. Вот я и испугалась – написала. Мне не трудно! А своё имя не написала – так не моя идея была… С неё и спрос!
– Всё нормально! Не извиняйтесь!
– Но, может, если бы не письмо, сын бы ваш и не погиб! Не удивляйтесь, у нас здесь новости на много километров быстро распространяются.
Посетительница развернулась, так и не отправив телеграммы, быстро выскочила на улицу, хлопнув дверью.
– Вот так Любаня и забрала себе жениха! –
