Плавучий мост. Журнал поэзии. №1/2020 - Коллектив авторов

Еще водопад, черемша, виноград;

а был еще сон, за собой уводящий

дорогою жизни в сплошной Ленинград;

и авиабомбы саднящий, щемящий,

стирающий звук прижимает к земле;

и слово (какое?) к гортани прилипло:

когда это было? Давно, в январе,

а в Летнем саду распускаются липы.

Сегодня их либе – намытый песок

и слово любовь это липы крылатка.

Нам скажут, что липа – не липа, мулатка;

что солнечный луч это липовый сок.

Он теплый, чуть мыльный, но, все-таки, сладко?

Ты желтую прядку откинешь со лба,

присядешь, обычный сорвешь одуванчик,

подуешь, как будто он маленький мальчик

и он разлетится от слова «волшба».

Летя, он к стеклу прижимается лбом —

во мне и в тебе,

в этой липе,

в любом.

Татьяна Грауз

Дерево-август

сосуды кровеносные земли

о! неподвижные деревья

земля ты говоришь их шумом

их шелестом зелёным и молчаньем

и корень с силой тянет тёмный сок

               из глаза дня

     из сердца Мандельштама

    и щёлкает щеглом гортань небес

   срывает голос

            на последней

               на непрочной

            безымянной высоте

где синь и хруст сияние хрустально

прозрачен лист Новалис Тракль Целан

и свет

как будто мы

как будто ны

как будто вы

к а ч н у л с я

Ярослав Пичугин

«безразличное сиянье солнца…»

безразличное сиянье солнца

вдаль уводит за собой апрель

а снега растаяли до донца

размывая леса акварель

и выходит на подмостки поля

в черном фраке долговязый грач

но артист не ведает пароля

и трагедии не нужен врач

безразмерные штаны шекспира

и такой же театральный флирт

хоть штаны примерили полмира

но еще не выпили шекспирт

Павловск

   Кружится первый снег упрямый,

   летит в осенний водоем,

   края которого, как рамой,

   охвачены тончайшим льдом.

   Через Славянку – мост Кентавров

   застыл в ноябрьской пустоте.

   Здесь можно снять немало кадров,

   нам интересны только те,

   где луг, взбегающий на всхолмье,

   тропой приводит ко дворцу.

   Там русский Гамлет скажет:

   «Роль мне

   не удалась,

   хвала Творцу…»

Наталья Никулина

«злое – помнят долго…»

злое – помнят долго.

доброе – только

благодарные потомки.

«первым закроется…»

первым закроется

третий глаз.

потом… два первых.

«сегодня твоя тень…»

сегодня твоя тень

похожа на цветок.

пошевели лепестками.

«все звали её Сонечка…»

все звали её Сонечка

потому что она любила мармелад.

а больше нипочему…

«не подходи зима…»

не подходи зима!

и выставлю жгучие

солнечные лучи.

Вячеслав Кожемякин

«Зима была прекрасным сном…»

Зима была прекрасным сном.

Впав без неё в туман, и в жижу,

Как плоский червь на дне морском

Я только в сером цвете вижу.

Как плоский червь. Зачатки глаз,

Нет слуха, нету сердца стука,

Во мраке вод, как Божий глас,

Тень каракатицына брюха.

Алексей Ивантер

«Вдова жила за старой фермой…»

Вдова жила за старой фермой,

На берегу большой реки.

Была изба от речки – первой,

Сюда и плыли рыбаки.

Краснела горькая калина

За огородом, над водой.

И злая кличка – Магдалина

Прилипла к бабе молодой.

В деревне, сплетнями богатой,

В мешке не спрячешь мужика,

Чьи лодки к пристани горбатой

Несла широкая река.

И взглядом детским любопытным,

В очках, с рахитной худобой,

За бытом вдовьим и постыдным

Я наблюдал за городьбой.

Ах, Акулина, Акулина,

Погасли окон огоньки,

Но та же старая калина

Цветёт весною у реки.

И лодки крепкие другие

Стоят за старой городьбой,

И ходят женщины нагие,

Не осуждённые молвой.

Ах, Акулина, Акулина,

То «Магдалина», то «Чума» —

Крещеньем схоронила сына,

И прибралась за ним сама.

И у натоптанной дорожки

От серых кнехтов до сеней —

Давно не светятся окошки,

Кому-то нужного нужней.

А на обломанной калине

Скворечня старая жива…

Об Акулине-Магдалине

Прими, Господь, мои слова…

Марина Кудимова

Старуха

Когда в толпе ты встретишь человека…

Козьма Прутков

Когда встает детеныш человека

В могутный рост

И, выворачивая волчье веко,

Свой ловит хвост,

Я ни обмолвкой малой не перечу, —

И страх берет, и что добавишь тут,

Где сонмами приверженцы навстречу

Ему идут.

И лишь одна старуха человека

Не сходит постановочно с ума.

Ее хотел бы написать Эль-Греко,

Но над Толедо грозовая тьма.

Уже ей невозбранно все и можно,

Да мир она отвергла – в чем душа,

На полустанке диком внеположно

Горбушку ноздреватую кроша.

Игорь Волгин

«Явится строчка – и сладится всё остальное…»

Явится строчка – и сладится всё остальное,

совесть утихнет, утешится сердце больное,

будет хотя бы на миг посрамлён сатана —

только случилась бы, только б явилась она.

Был