Сила намерения - Kass2010
— Я очень рад, что сегодня мы собрались здесь, чтобы отпраздновать успех нашего первого шага на пути к большой цели. Таких шагов еще будет много, у каждого из вас будет возможность их делать вместе. Только общими усилиями мы сможем направить общество Магической Британии по верному пути. Я пью за вашу дружбу, за наш союз и достижение общей цели! Cheers!
Все мужчины встали и дружно ответили своими сheers на спич[57] Монтермара. Далее все приступили к еде, а лорд Селвин, закусывая, рассказывал, как прошел совет.
— Стоит попросить у Георга воспоминания, чтобы просмотреть в Омуте памяти[58] и тщательно проанализировать весь ход совета и поведение Дамблдора, — сказала Вальбурга Дракону.
— Обязательно сделаем, — ответил Монтермар.
По мере течения праздничного ужина с увеличением количества тостов разговоры с тихих и церемонных начали переходить на шумные и веселые.
— А танцы будут? — громко спросил Харри, который в этот раз не скучал, переместившись со своего места рядом с Анхеликой на позицию между дядей Рабом и дядей Барти (так велел себя называть Крауч, объяснив, что он тоже наполовину Блэк), которые ему рассказывали всякие смешные истории из своего детства.
— Какой праздник без танцев, — поддержал его Долохов.
До этого над яхтой тихим фоном звучала классическая музыка из магловской стереосистемы. Один из матросов, поставленный ею управлять, поинтересовался у Антонина, с чего начать?
— С мазурки![59] Разрешите, леди, вас пригласить на этот танец, — обратился он к Вальбурге, и она не отказала. Другие пары составили Мальсибер и Анхелика, Этан Эйвери и Луччана, Рудольфус и Бэлла, давно забывшие, как это в жизни бывает.
После мазурки Люциус попросил контрданс, на который пригласил Бэллу, Анхелика танцевала с Северусом, Вальбурга с Корвусом, а Луччана с Рейнальдом. Потом Луччана сказала, что будет «белый» вальс, и, видимо, собралась пригласить Северуса, но не успела: его ангажировала Вальбурга, тогда она пригласила Барти, Анхелика — Мальсибера, а Бэлла — Руди.
Танцевали все красиво, но Харри такое дело не понравилось. Эти танцы он посчитал скучными, и ему там не было места, о чем он пожаловался дяде Раби. Рабастан сказал, что сейчас решит эту проблему, попросил после вальса Morris. Сбросив сюртук, оставшись в брюках и рубашке, он сказал, что «танцуют все мужчины», и наколдовал платки себе и Харри. Все последовали его примеру, кроме Дракона, который обещал, что после этого танца он тоже что-нибудь изобразит. Танцевали все весело. Харри старался повторять движения за Рабастаном, и у него неплохо получалось, так как сам танец был простой.
Потом Монтермар пригласил Анхелику на испанский танец, все прихлопывали в такт музыке, а Мальсибер нервно постукивал пальцами по столу. На этом танцы решили завершить, время было уже позднее, но Харри сказал:
— А песню? Отец, в конце всегда должна быть песня!
— Давай-ка мы споем, — сказал Раби, подмигнув Северусу, Барти и Рейнальду. — Oak, Ash and Thorn[60]! Исполняется для Харри!
И они запели а капелла:
Of all the trees that grow so fair, Old England to adorn,
Greater are none beneath the Sun, than Oak, and Ash, and Thorn
Sing Oak, and Ash, and Thorn, good Sirs (All of a Midsummer morn!)
Surely we sing no little thing, in Oak, and Ash, and Thorn!
Oak of the Clay lived many a day, or ever Aeneas began;
Ash of the Loam was a lady at home, when Brut was an outlaw man;
Thorn of the Down saw New Troy Town (From which was London born);
Witness hereby the ancientry of Oak, and Ash, and Thorn!..
Песня летела над океаном, ярко светили звезды, большая лунная дорожка уходила за горизонт. Настроение у всех было отличное, но пора было по домам, так как завтра всех ждали дела…
Департамент обеспечения магического правопорядка
После заседания Попечительского совета Дуэйн Бёрк прямиком отправился к Амелии Боунс, чтобы поделиться интересными новостями. Кузина была на месте и с интересом выслушала его рассказ, а потом сказала:
— Это хорошо, что Снейп жив и в порядке. Чего-то такого мы и ожидали от Дамблдора, когда собирали о нём сведения. Есть в этом одна любопытная деталь.
— Какая же? — поинтересовался Бёрк.
— Ты говоришь, его интересы представлял Дитер Йоган Кернер, глава «Kerner&sons»? — уточнила Амелия.
— Да, сам удивился, — ответил Дуэйн.
— Я вчера тоже имела удовольствие видеть в своем кабинете их представителя, но только одного из сыновей, Курта Кернера. Он представляет интересы леди Блэк по делу о попытке проникновения в Блэк-хаус, — рассказала мадам Боунс.
— И кто же тот самоубийца, который решил взломать эту кровавую крепость? — спросил с удивлением Дуэйн.
— Не поверишь — Дамблдор. И у меня есть показания авроров, их память о происшествии, а также письменные показания гоблина, управляющего делами рода — все они при этом присутствовали, — сказала Амелия. — Завтра в одиннадцать утра Дамблдор вызван для дачи показаний. Вот сижу думаю, как бы себя обезопасить от больших неприятностей, которые может принести это маленькое дело.
— Настаивай, чтобы Дамблдор пригласил своего адвоката; если будет отказываться, зови саму Багнолд. Обосновывай тем, что Альбус — лицо государственное, и его допрос ты не будешь проводить без должного наблюдения, — дал совет Бёрк. — А показания авроров и выемки памяти не могут случайно потеряться или измениться?
— Не могут, Кернер снял копии показаний, которые попросил меня заверить, а также запечатал сосуды с памятью. Они сейчас хранятся в моем сейфе, если завтра их там не окажется — крайней буду я, — сказала Амелия, — а Багнолд и Дамблдор будут только рады поспособствовать назначению своего человека на моё место.
— Кто-то еще знает об этом? — уточнил Дуэйн.
— Только я и адвокат. Авроров уже не было, когда я запирала всё в сейф, —
