Топит в тебе - Ана Сакру

– Я не могу остаться. Завтра рабочий день, а я не выспался. И Лида без машины, я обещал ее до дома подкинуть. Это загород, – объясняю только Диме.

Душка в это время, поджав губы, считывает эмоции Малевич.

– Да зачем, я могу на такси, – в итоге отвечает мне резко.

– Мы же договорились, – сдерживаясь, тихо рыкаю на нее.

– А у тебя разве интересней планы не появились? – невинно хлопает ресницами, стреляя выразительным взглядом в закипающую Любу, – Кто я такая, чтобы их срывать?

– Вот мне тоже интересен этот вопрос, – цедит Люба едва слышно.

– Да ты не переживай, Макс, – встревает Димка, – я Лиду после концерта подкину с огромным удовольствием. Поедешь со мной, Лид? – и как бы между прочим кладет руку на ее голое колено!

Да блять!

– Это загород, ехать далеко! – психую, отговаривая его.

– С такими девушками время летит незаметно, – ванильно льет в уши на это Крылов, пожирая Душку масленым взглядом.

Она кокетливо розовеет, но все же чуть отсаживается от Димы, и его рука соскальзывает с ее ноги.

– Если тебя не затруднит, то я конечно "за", Дим, поехали! – щебечет ему, а затем вскидывает ледяной взгляд на меня, – Ну вот видишь, можно больше не переживать и заняться своими обычными делами, – и снова быстрый выразительный взгляд на Любу.

Да я итак понял, бл…

Коза… Свожу челюсти так, что зубы скрипят. Я вообще-то сейчас ради того, чтобы тебя подвезти, на скандал с Малевич так тупо нарываюсь, причем даже сам не понимая, на хрена мне это надо вообще! А ты так, да?

– Уверена?

– Да, – Лида в своей бесячей королевской манере вздергивает подбородок.

– Ладно, я тогда пошел, хорошо посидеть. Дим, тебя же не затруднит за всеми девчонками поухаживать, – киваю на Любу с Ксюшей, – они так концерт посмотреть хотели… Внезапно, – не сдержавшись, ядовито добавляю.

– Да, без проблем, – улыбается Крылов, озаряя меня довольной улыбкой.

Разворачиваюсь и ухожу, больше ничего не говоря. Но не успеваю сделать и двух шагов, как меня догоняет Люба и повисает на руке.

– Я с тобой, – чуть ли не как угрозу выдает.

Прикрываю глаза. Все, сейчас меня начнут лечить. Класс…

Но наверно я даже рад. Спустить пар, поругавшись, а потом потрахавшись, наверно будет самое то.

А Душка… Я кажется уже поломанный в плане отношений. И, может быть, навсегда.

Нечего ей со мной делать. Даже просто рядом в машине, не то, что…

Оборачиваюсь, перед тем как начать спускаться по лестнице с балкона.

Дима опять что-то запальчиво Лиде рассказывает, а она мягко улыбается, смотря на него. На него, а не на меня. И наверно так правильно, да.

18. Макс

– Тебя домой или…? – интересуюсь у Любы, включая зажигание.

Боковым зрением улавливаю, как нервно дергает на плечо ремень безопасности. Ее тонкие руки подрагивают, говоря о нарастающей тихой истерике. А у меня от этого заранее тяжелеет голова. Воздух в салоне кажется влажным, удушающим и солоноватым, будто уже пропитан еще не пролитыми слезами.

– Ты приглашал к себе, а теперь просто хочешь отвезти меня домой? – взвивается на последней ноте.

– Всего лишь спрашиваю, – глухо огрызаюсь и резко стартую.

Включаю музыку, выкручиваю громкость на полную в трусливой попытке избежать разговора и слабой надежде, что, пока едем, Люба успокоится.

Она сама, в конце концов, установила эти правила игры. И обычно Любина реакция гораздо более сдержанная, можно даже сказать снисходительная. Она знает, что другие меня не цепляют по-настоящему. Что я ей болен. И пусть я от этого смертельно устал, и от былой нежности, тепла и желания весь мир подарить не осталось ничего, кроме уродливого пепелища, но это… Это все равно так просто не прекратить.

Ты вязнешь как в болоте. Нет сил оттолкнуться. Не от чего. И хвататься, чтобы себя вытащить, не за что. Ты же не Мюнхгаузен поднимать себя за хвост. Так что день сменяется днем, и пока ничего необычного не происходит, ты просто живешь. Привыкаешь. А сегодня что-то пошло не так. Я не знаю, почему именно на Душку Люба так взбесилась, но чувствую волны ее расшатанного гнева, прошивающие меня насквозь. Гнева и… будто страха.

Музыка долбит в уши, резонируя тяжелой вибрацией в грудной клетке. Люба откидывается затылком на подголовник и слепо смотрит в окно. Ее глаза влажные, губы подрагивают.

– Ты с ней переспал, – едва слышно утверждает.

Я не отвечаю, сжимая челюсти. Я бы прямо сказал, но не уверен, что Лида бы одобрила подобные откровения. И в тоже время отрицать не хочется. Это тоже какое-то обесценивание. Всего. В итоге выбор реакций у меня не большой.

– Ну что ты молчишь?! Ответь! – психует Люба и, резко подавшись к дисплею, вырубает музыку.

– А я точно обязан отчитываться? С каких пор? – раздраженно выгибаю бровь и снова включаю звук.

– Ты делаешь мне больно сейчас, – обиженно дрожат ее губы.

– Да что ты… – хмыкаю, – Даже если бы переспал…Две недели назад в клубе, где тебя папочкин протеже зажимал, ты мне, помнится, в очередной сказала, что мы оба имеем на это право, нет? Или право есть только у тебя?!

– Я просто переводила им, а ты был пьян в дрова! И полез еще к нам! – взивается она.

Был, да. Яр в тот вечер внезапно закусился с Фоменко, еле их растащили. И пока в випке с Тихим отсиживались после драки, умудрились прилично нажраться.

И вот, когда я чуть не по приборам шел в туалет, увидел Любу с ее американским то ли женихом – то ли просто ебарем, который очень ее отцу нужен. Причем он ведь уже не первый такой. Если за большие бабки и с благословения отца, то это ведь не проституция, да? А типа очередная почти помолвка… В общем, дальше даже плохо помню. Сука…

После произошедшего Малевич больше недели обижалась, и это тоже по накатанному сценарию. Вот только недавно объявилась опять.

– Блять, кому ты чешешь?! Просто переводила! – не выдержав, начинаю предъявлять на повышенных тонах, – А потом поехала в гостиницу порнуху ему переводить, так что ли?! Что там? Помолвка когда? Или они с отцом пока не все темки намутили?!

– Заткнись, – бледнеет и одновременно идет нервными пятнами.

– Просто не лезь ко мне с этим, – перевожу взгляд на дорогу, сжимая руль до побелевших костяшек.

Люба тоже отворачивается. Начинает всхлипывать. Делаю музыку громче.

– Ничего в тот раз не было, – бормочет через какое-то время.

– Мне уже плевать, – глухо отзываюсь.

Опять молчим. Краем глаза ловлю,